Дочь Белого Волка

– Кто будет держать спину, девочка моя? Кто опустил локти? Кто сейчас пропустит удар по затылку?! – самым наглым образом рисковал старый крестоносец, легко уходя от страшно сильных и жутко неуклюжих ударов моей дочери. – А по руке? А по плечу? А может, вам вообще стоит вернуться к своим детским куклам?

Как я понимаю, ничего особенного они не покрушили только чудом. Все свидетели и любопытствующие попрятались по углам, залегли на стенах, осторожно подсматривали из самых разных укрытий, но во внутренний двор не совался никто. Это правильно: обломки оружия, переломанного тяжёлой рукой Хельги, так и летали во все стороны…

– Гореть тебе в аду, дьявольское отродье!!!

Вообще-то на этом боевом кличе я дерзнул встать и вмешаться. Очень вовремя, потому что Хельга, получившая в очередной раз мечом плашмя по лбу, ухитрилась поймать-таки Седрика за ногу. Далее – один рывок, бессмысленная смерть, короткие похороны, три строки в некрологе, и мы вешаем объявление о поиске нового начальника гарнизона. Я успел…

– Лапка моя, на сегодня достаточно. Отпусти нашего дорогого друга и твоего наставника. Пожалуйста. – Последнее слово я произнёс с нажимом, и моя послушная дочь неохотно выпустила добычу.

– Сир, надеюсь, я не позволил себе ничего лишнего?

– Па, давай ещё! Мы так весело играли-и… – взмолилась Хельга, но мне пришлось отказать.

– Милая, во-первых, пожалей Седрика, он и так с тобой намаялся. Во-вторых, ты у меня натура увлекающаяся, сколько оружия ты тут сегодня переломала? Мы же не расплатимся, а это антиквариат!

– Ну, па-а…

– Что па-а?! – Я повысил голос, но так, чтобы все понимали, что подобным образом говорить с Хельгой позволено только мне. Ну мало ли, вдруг кто забудется и попутает берега. В Средневековье феодал обязан напоминать о своём превосходстве ежедневно, иначе уважать не будут. В нашем мире это означает лишь одно: рано или поздно вас зарежут в постели ваши же слуги. Да-да, увы, имело место быть…

Хельга была приветливо подхвачена отважной кухаркой и уведена переодеваться.

– По идее надо бы отправить её домой принять душ, но ладно, – почесав в затылке, решил я. – Седрик, она тебе ничего не поломала?

– Неужели я выгляжу побеждённым? – заносчиво хмыкнул он, потом схватился за щиколотку, побледнел и рухнул на бок.

Трое воинов быстро подняли его, я помог стянуть сапог и ахнул – нога старого крестоносца от колена и ниже была одним сплошным синяком…

– Кости целы? – тихо спросил он.

– Да, тебе повезло, что моя девочка сжала пальцы не в полную силу. Она могла просто ампутировать тебе ступню так, что обратно уже не присобачишь.

– Вы же не будете её за это ругать, сир?

– Нет. За это надо было бы пороть её в раннем детстве, но все психологи говорили, что к девочкам нельзя применять ремень, может вылиться в комплексы и неприятные последствия. А сейчас вообще поздно. Я заставлю её неделю мыть посуду с утра до вечера!

– Какое зверство, – ахнули мои же наёмники, а Седрик сам бросился на колени, умоляя не наказывать невинное дитя. Даже толстуха Агата не выдержала и, высунувшись из окна, погрозила мне половником: если я ещё хоть раз намекну на то, что её «крошка» где-то там будет подвержена мытью посуды, то она уволится.

Я подумал и решил, что в данный момент мне лучше не настаивать на своём. Авторитет феодала держится ещё и на разумном отказе от скоропалительных приказов. Это тоже продлевает жизнь…

– Только ради вас, негодяи! Идите и скажите миледи Хельге, что она прощена.

– Да здравствует наш справедливый и великодушный лорд Белхорст! – дружно взлетело под небеса.

– Всё равно она дома посуду моет, – сам себе под нос мстительно пробормотал я, возвращаясь к своим прямым обязанностям владельца замка и близлежащих земель.

Душа требовала диктата и самодурства. Логика скромно намекала, что после появления здесь моей дочери на прежней вольной жизни можно ставить жирный крестик, штамп «устарело» и приписку «в архив». С другой стороны, пока она в замке, я не могу ни на минуту расслабиться, всегда собран и подтянут, кровь быстрее бежит по жилам, я даже чувствую себя куда более молодым! Тем более что…

– Лорд Белхорст, кто эти бесстыжие шалашовки?!

Ну вот, опять не дали додумать ценную мысль… В этом мире можно стать кем угодно, но не философом. Я упреждающе выставил руку перед Даной с подружками и, задрав голову, ответил леди Мелиссе:

– Чудесный день, не правда ли?

– Чудесным он будет, когда вы прикажете гнать поганой метлой всех этих девиц во главе с той чернявой мерзавкой! – Старушка высунулась из окна, с опасной небрежностью размахивая тем, что лично она считала утягивающими «трусами верности». Тяжёлая железная штука, между прочим.

– Мне послышалось или вы просите подготовить вашу карету к отъезду?

– А вот не дождётесь, возлюбленный мой! Моё сердце взорвётся от горя, едва я покину стены вашего гостеприимного замка, который так мне нравится, что я уже считаю его родным домом. Но сию же минуту прогоните этих молодых, фигуристых, длинноногих, грудастых фурий, недостойных вашего изысканного вкуса. Или я сама им космы повыдёргиваю! Я им, я им сейчас, сейчас…