Дочь часовщика. Как видеть свет в кромешной тьме

«Нам приказали предстать перед персоналом, ответственным за тюремную команду фабрики Филипс. Мы ждали в коридоре второго барака, чтобы выяснить, для какой работы нас выберут. Женщин помоложе уже распределили. Остались те, кому за 40, а некоторым даже за 50 и старше. Немцы презирают пожилых людей…

Вошла группа мужчин и поставила нас стоять в центре комнаты. Один из них – так называемый «оберкапо», условный начальник. У него мясистый рот, нижняя губа выступает вперед, придавая его лицу жестокое выражение. Он лично до смерти забил многих евреев. До войны он был профессиональным убийцей и сам был приговорен к шестнадцати годам тюрьмы.

Руководители фабрики определяли силу каждой из стоящих перед ними женщин, ее пригодность для тяжелой физической работы. Те, что помоложе, и те, кто казался чуть покрепче, ценились более высоко, чем старые и слабые заключенные.

Я внезапно почувствовала себя рабыней на невольничьем рынке[52], – продолжала Корри. – Они указали на меня и приказали выйти вперед. Легкая дрожь пробежала у меня по спине, и, тем не менее, мне кажется, что все происходящее со мной – совершенно нереально … этот момент на невольничьем рынке я запомню надолго».

Однако 27 июля Корри выдалось наблюдать нечто гораздо худшее. В дневнике она сделала запись под названием «Госпожа Хендрикс»: «В умывальной барака 42 лежит пакет с бутербродами. Госпожа Хендрикс приготовила их сегодня утром, чтобы подарить своему мужу, который работает в том же бараке, что и она. Она хрупкая женщина с необычным, тонким, интеллектуальным лицом. Она носит под сердцем своего первенца. Прошлой ночью ее мужа застрелили».

Глава 19 Упрощенное правосудие

С наступлением лета Корри и Бетси окончательно приспособились к рабской работе. Большинство женщин сортировали винты или собирали детали на фабрике Филипс, остальным поручали работу по дому, например, шитье. Тем не менее, независимо от места работы, опасность всегда висела в воздухе над ними. 28 июля Бетси написала в своем дневнике, что Корри на неделе поймали за разговором с работником, не являющимся заключенным, что строго запрещено. В ее тюремном досье была сделана соответствующая пометка, и сестры забеспокоились, что Корри отправят в бункер. На следующий день Корри вызвали в административный офис, но, к счастью, она получила только предупреждение.

Бетси также написала, что весь ее барак должен переселиться к заключенным по соседству, в барак 23B. Таким образом, сто шестьдесят женщин отныне были вынуждены делить одну комнату; атмосфера была удушающей. И все же, несмотря на трудности, она смогла написать: «Нас постоянно защищает необыкновенное Провидение, так что мы сможем выстоять, несмотря на тяготы».

Как правило, Корри отправляли на фабрику Филипс, в то время как Бетси обычно работала в швейной мастерской, штопая в день по сотне рубашек и маек. Фабрика, расположенная в отдельном здании внутри лагеря, от одного конца до другого была заставлена рабочими столами и скамейками. На столах лежали тысячи маленьких радиодеталей, каждому заключенному давалось индивидуальное задание.

В свой первый рабочий день Корри отмеряла маленькие стеклянные стержни и раскладывала их стопками по длине. Утомительная и отупляющая работа, но не изнурительная.

По крайней мере, на данный момент у Корри и Бетси была безопасная и легкая работа, и они привыкли к ежедневному распорядку дня.

Амстердам

В столице Нидерландов гестапо продолжало облавы на евреев, которым до сих пор удавалось избежать поимки. 4 августа большой седан припарковался перед домом 263 по улице Принсенграхт, где и находилась пристройка, в которой скрывалась семья Анны Франк. Офицер СС вместе с несколькими голландскими сотрудниками полиции безопасности вошел, обнаружил и арестовал восемь евреев, в том числе Отто и Эдит Франк и их дочерей Марго и Анну.

Все они были отправлены в концентрационные лагеря.

Вюгт

На второй неделе августа Корри отправила Нолли письмо, в котором рассказала о жизни в нацистском заключении. «Здесь много горечи и коммунизма[53], цинизма и глубокой скорби, – писала она. – Самое худшее для нас – это не то, от чего страдаем мы сами, а лицезрение тех страданий, которые происходят вокруг нас». Она заверила свою семью, что они с Бетси в хорошем настроении. Корри отметила, что, хотя волосы ее и поседели, она прибавила 10 кг веса. За гранью писем оставалось многое, чем она не делилась.

В личной записи на следующий день она кратко описала поведение тюремных проституток: «Симпатичные, но неописуемые лица, громкие голоса, дерзкие манеры: они, кажется, никогда и ничего не боятся. Пока все стоят в полной тишине, терпеливо слушая угрозы и ярость наших начальников, они выкрикивают дерзкие ответы. Они знают, что гарантом их личной безопасности выступают охранники – мужчины. На перекличку они являются последними».

Тюрьма Амерсфорта