Дочь часовщика

Я поморщилась, поняв, о чем она говорит. Странное украшение в библиотеке всегда вызывало во мне оторопь. Надо попросить барона убрать эту мерзость подальше… он, поди, и не знает, что череп настоящий. Впрочем, госпожа Шварц могла и приврать для живописности.

— После Безголовый Кадавр — призрак того несчастного — показывался слугам пару раз в коридорах, — закончила госпожа Шварц довольно равнодушно. — Сама я его не видела. А почему вы спрашиваете? — спохватилась она.

— Да вот, записываю в дневник местные легенды, — пробормотала я и поскорее ушла, чтобы Вороне не вздумалось угостить меня еще парочкой леденящих кровь историй, рассказывать которые она была большой мастерицей. Уж не сама ли их придумывает? Поведай я, что встретила в коридоре слона, она, поди, тут же выдаст подходящую байку.

Нет, я не поверила в то, что видела призрак. Но решила пока оставить мысли о ночном видении, к тому же меня больше волновали кое-какие земные проблемы.

Вернулась Барбела. Она пробыла в Ротбурге на два дня дольше, чем было договорено. Слуги поведали, что ее племянник решил жениться, и старая ведьма все силы положила на то, чтобы расстроить свадьбу — безуспешно, отчего и опоздала.

Но никто ее за это не упрекал. Останься она в городе насовсем, плакать бы обитатели замка не стали. Помимо ужасных кулинарных навыков, у кухарки был склочный характер и привычка кидаться тарелками в любого, кто осмелился ей перечить. А Сусанна, посудомойка, частенько получала от нее затрещины за нерасторопность.

Чтобы барону на завтрак не доставалась кухаркина стряпня, я разработала хитрую стратегию. Спускалась на кухню и старалась перехватить посылаемые от нее блюда для хозяина и заменить их более съедобными. Удавалось это не всегда: у Барбелы оказалось непомерное тщеславие, она втемяшила себе в голову (с подачи ее хозяйки, разумеется), что лишь она одна достойна кормить барона и его матушку. Поэтому зорко следила, чтобы ее малосъедобные изыски достигли назначения.

Если полковник обзаведется женой, она уж наведет порядок на кухне и не позволит свекрови и ее подруге пичкать мужа всякой дрянью. Но до этого еще дожить надо, а проблему с бытом в замке нужно решать поскорее — особенно если грядет тот самый прием гостей и охота, о которой с таким азартом толковал князь.

Однако избавиться от Барбелы удалось гораздо быстрее, и причиной этому, увы, стали тревожные события.

Период затишья и благодати подошел к концу, полковник вновь стал недомогать. Несколько раз он возвращался домой бледный, утром с трудом поднимался с кровати. Во время осмотров, когда порой открывалось мое второе зрение, я с тревогой видела, как голубоватые контуры его механизма начинают отливать алым.

Я чутко прислушивалась к стуку подвижных деталей, подолгу отслеживала вращение колесиков и толчки шатунов, нацепив на глаз специальное увеличительное стекло на ремне. Но никак, никак не могла понять, в чем же было дело!

— Быть может, причина в самом замке Морунген? — однажды предположила я, когда закрыла дверцу в груди полковника, кое-как сумев наладить ритм. — Кто знает, что за проклятья связаны с этим местом?

— Вот и вы стали суеверной, — недовольно ответил полковник.

— Дело не в суеверии. В это замке есть что-то непонятное. И это не обязательно призрак. Хотя я однажды видела… — я нахмурилась и решила не развивать тему. Я так и не рассказала полковнику о своем столкновении с Безголовым Кадавром, потому как не была до конца уверена в том, что мне не померещилось.

— Тут есть какие-то скрытые механизмы, которыми баловался мастер Жакемар. И они могут… ну, не знаю. Менять эфирные волны?

— Вы забываете, что я жил в этом замке несколько месяцев после замены сердца. И все было хорошо. Правда, тогда я был молод. И механизм был новым и не изношенным. А проблемы начались еще до приезда.

— Ваш механизм и сейчас не изношен, да и вы далеко не старик. Позвольте написать мастеру Кланцу. Это же советует и доктор Крамер.

— Нет. Только в самом крайнем случае.

— Как бы этот крайней случай не наступил быстрее, чем вы предполагаете, — ворчливо заметила я.

— Полно вам. Вы прекрасно справляетесь. От одного вашего присутствия мне становится лучше.

Он встал, застегнул рубашку, оделся и отправился в библиотеку. Я по привычке пошла с ним. Ведь и я в его присутствии теперь чувствовала себя иначе — особенно когда он разговаривал со мной так, как сейчас — ласково, с видимым удовольствием. У меня начинало легонько трепыхаться в груди и делалось весело и немного тревожно. Странные симптомы.

В библиотеке полковник велел разжечь камин, словно его морозило, хотя на улице стояла жара. Он потер висок, как от сильной головной боли, и поморщился. Потом вздохнул, сел за стол и начал распечатывать письма.

Чтобы не казаться назойливой, я взяла книгу, которую увлеченно читала последнюю неделю — о странствиях мастера Жакемара, о его короткой карьере канонира на пиратском капере, о его исследованиях в заброшенных пирамидах в далеких джунглях.