Дочь для трона

Рывок головой, и глаза у него снова почернели. Он зло ухмыльнулся и рванулся вперед, в руки Нив, так что она потеряла равновесие и растянулась на спине. Он навис над ней, вцепился в ее лицо скрюченными пальцами, клыкастый рот оказался на расстоянии поцелуя.

– Хороший ли? – грянул голос Кальреса так громко и близко, что она вздрогнула. – Или ты просто говоришь это себе, чтобы не чувствовать себя шлюхой от того, что прыгнула к нему в постель?

Она непроизвольно хлестнула его окровавленной рукой, отчасти из-за самих слов, отчасти из-за того, что Кальрес посмел произнести их устами Солмира. Удар пришелся по одному из острых зубов, оставившему на ее коже порез, из которого снова полилась кровь, и Король широко улыбнулся. На таком расстоянии Нив видела рваные шрамы на его лбу. В них что-то блестело. Его бритвенно-острая, приносящая боль корона вырастала вновь.

Глаза у него изменились, слегка проступил синий цвет. Солмир посмотрел вниз на нее взглядом, в котором зарождался ужас, и безмолвно зашевелил губами.

– Нив, – прозвучало наконец, и он отшатнулся, порезавшись о собственные когти. – Нив…

– Теперь понимаешь?

Вальхиор. Его статуя все еще лежала на боку, все еще не расколотая, и его душа все еще сочилась из раны в глазу тонкой струйкой дыма, который замирал и копился в воздухе вместо того, чтобы ринуться прямиком к Солмиру, как у остальных. Голос у него стал слабым, но в нем сквозили нотки торжества.

Леденящий страх заворочался у Нив в животе. Ключ в перепутанных волосах запульсировал чуть быстрее, словно догоняя ее собственное частящее сердце.

– Он все вынесет. – Ложь, противоречащая тому, что Солмир превращался в чудовищную тварь у нее на глазах, но Нив все равно это сказала, словно так могла сделать обман правдой.

– Он исчезает, – продолжил Вальхиор мягко, благодушно и совершенно не обращая внимания на ее слова. – Клочок души, которым он так гордился, не может всем нам сопротивляться. Ноша слишком велика. Не так давно он был таким же бесспорным злодеем, какими ты считаешь нас.

– Совсем недавно, – согласился Солмир. В глазах у него снова проступала синева, но едва заметная, а клыкастая улыбка выражала не то удовольствие, не то печаль, не то оба этих чувства. Нив не понимала ее, как не понимала, ему ли принадлежал прозвучавший голос или одному из запертых в нем Королей.

– Он будет сеять разрушения, – еще тише произнес Вальхиор, пока его душа продолжала литься из каменного тела, собираясь в воздухе, будто назревающий ураган. – Думаешь, твои Волки смогут ему помешать? Думаешь, ты сможешь? Ничего ужаснее его – нас – мир еще не видел. В сравнении с нами все боги, которых вы убили, покажутся домашними зверушками.

– Нет, – замотал головой Солмир, зажмуривая глаза и пытаясь заглушить голоса в голове. Он прижал руки к вискам, заскреб их когтями, заливая лицо ручейками крови. – Нет, нет, нет, я не стану, прошу, хватит…

– Он исчезает, – прошептал Вальхиор. – Остается лишь немного надавить.

И с этими словами ураган души последнего Короля метнулся к Солмиру и захлестнул его стремительным потоком теней. Статуя разлетелась на куски. Черный дым потянулся к его носу, глазам и рту, и Вальхиор влился в него, вырывая из горла Солмира пронзительный крик.

Святилище содрогалось. От стен откалывались, падая со стуком, новые кости. Нив стояла, раскрыв рот, и смотрела на изломанное тело Солмира, бьющееся на полу, полная божественности и никчемной силы, которые ничем не могли ему помочь.

Но еще хуже стало, когда он поднялся.

Неестественно высокий. С лишними суставами в ногах. С острыми, как иглы, когтями на кончиках пальцев, и такими же зубами. Распущенные волосы обрамляли лицо, черты которого стали еще резче, словно их высекли ножом.

Синевы в глазах не осталось.

– Милая маленькая Нивира Валедрен. – Голоса всех Королей излились хором из одного рта. – Которой никогда не хватало на то, чтобы спасти кого-то любимого.

И Солмир – тот, кто был Солмиром, – ринулся вперед.

Нив каким-то потаенным чутьем поняла, что ему нужен ключ. Когти устремились к ее волосам; она увернулась и бросилась было бежать, спотыкаясь об осколки камней и костей. Он испустил смех, в котором беспорядочно и жутко сплелись пять голосов, и вытянул одну из неестественно согнутых ног, цепляясь за ее лодыжку. Нив рухнула на пол, до крови прокусила губу, ударившись о камень подбородком; из легких у нее вышибло воздух.

Монстр тут же оказался над ней, согнулся, опираясь на когти, окружившие ее голову с обеих сторон, будто прутья клетки. Она попыталась перевернуться, опутать ему шею шипами, как уже делала когда-то давно, однако сила не хотела обретать плотность; он легко отмахнулся от струек дыма, от ее слабой попытки напасть.

– Нивира, Нивира, – зашелестели голоса. – Осталось решить, хотим ли мы сохранить тебе жизнь, или…

Что-то изменилось. Она не видела его лица, но ощутила это вокруг них – неосязаемую борьбу такой мощи, что она отпечаталась в воздухе.