Дочь для трона

– А ты собираешься просить?

– Нет.

Он кивнул.

– Это к лучшему.

Они стояли, склонившись друг к другу, и на мгновение ей показалось, что Солмир ее поцелует. Но он не стал, и это отчего-то подарило облегчение. Ее сердце и так разрывалось на части, а ведь теперь, когда она утратила душу, у нее не осталось ничего, кроме сердца.

Они еще несколько обжигающих секунд смотрели друг на друга. Потом Солмир низко поклонился ей.

– Моя Королева.

– Уже не королева.

– Для меня – всегда.

И он отвернулся, продолжив свой путь сквозь снег. Она смотрела ему вслед, пока он не растаял за белой пеленой.

Нив прижала руку к груди, чувствуя стук сердца и слушая, как воздух наполняет и покидает ее легкие. В сознании у нее метались мысли и чувства, ничуть не изменившиеся с тех пор, как она утратила душу, по-прежнему хрупкие, кружащие голову и сбивающие с толку. Делающие ее человеком.

Она медленно повернула обратно к лесу, туда, где ждали все остальные. Ее так же лишенная души сестра, оставшаяся собой благодаря пониманию своей сути и глубокой любви близких людей; ее новоиспеченный зять, получивший возможность жить в мире и не служить ему Волком. Раффи, и Каю, и Файф, и Лира, которым предстояло привыкать к реальности, где магия может оказаться в полном твоем распоряжении, к тому, что ты можешь быть хоть богом, хоть чудовищем, хоть человеком, и все равно оставаться тем, кто готов сжечь мир дотла ради любимых.

Рэд стояла на границе того, что было прежде Диколесьем. Когда Нив приблизилась к ней, она вытянула руку.

И Нив взялась за нее.

Эпилог Раффи

Он долил вина в бокал Каю без просьб с ее стороны. Она не подняла глаз от бумаг, устилавших стол, – поздравлений на всех когда-либо виденных Раффи языках, выписанных каллиграфическими почерками разной степени витиеватости, – но признательно вздохнула и сделала большой глоток, чуть не пролив напиток на то письмо, которое читала.

Раффи заглянул ей через плечо, в свою очередь отпивая прямо из горлышка бутылки.

– А это от кого?

– От первого герцога Альперы. – Каю отодвинула письмо и откинулась в кресле. Под рукой у нее, рядом с чернильницей, лежали стопка чистых листов и заточенное перо, но она не стала за них браться. – Он шлет глубочайшие соболезнования нашей утрате, говорит, что возлагает огромнейшие надежды на мое правление и с нетерпением ждет откровенной беседы о пересмотре цен на зерно.

Раффи сделал еще глоток и состроил гримасу.

– Лично я бы не стал ждать такого с нетерпением, но каждому свое.

– Одна хорошая новость у меня все-таки есть. – Каю зашуршала письмами, выискивая нужное, – на менее дорогой бумаге, написанное более кратко и не столь цветисто. – Вальдрек ответил. Он считает, что официальный суверенитет – лучшее решение для всех, кто до сих пор остается за бывшим Диколесьем, поскольку у них и без того долго было самоуправление. Вальдрек согласен быть нашим представителем в обмен на материалы для постройки кораблей, потому что туман рассеялся и они снова могут ходить по морю. – Она лучезарно улыбнулась и положила письмо в одну из беспорядочно разбросанных стопок, очевидно, предназначенную для решенных вопросов. – С этим разделались! Приблизительно четырнадцать тысяч осталось!

За месяц, прошедший с тех пор, как вернулась – а потом снова отбыла – Нив, Каю быстро освоилась с ролью королевы Валлейды. Поначалу она столкнулась с некоторым недовольством, в основном среди дворян, которым не нравилось то, что ими будет править чужестранка, но после заседания совета все признали, что она унаследовала трон совершенно законно. Поскольку Нив умерла, не оставив наследника, ее титул перешел к Каю.

Прощание оказалось одним из самых странных событий, какие Раффи довелось пережить, а это кое-что значило. Королев Валлейды отчего-то было принято провожать строго в узком кругу – члены семьи готовили тело и в одиночку бдели над погребальным костром. Дворяне и подданные не видели ничего, кроме представленного им праха. Раффи в присутствии Каю и Арика сжег колючую ветку и одну из старых сорочек Нив.

Обычно с ритуалом помогала жрица, но в Валлейде их не осталось. Новости о смерти Верховной Жрицы уже расползлись, однако, судя по всему, Орден преподносил все не как насильственную гибель. До Раффи долетала молва о том, что Орден полностью доверился Кири и подменил основы чахнущей религии по ее указу. Теперь же, когда ее не стало, вера постепенно таяла. Простому люду уже давно почти не было дела до Ордена и Королей, и Раффи полагал, что даже оставшиеся крупицы почитания ждет забвение, и наверняка достаточно скоро. Мир двигался дальше и находил себе новых богов.

Каю заблаговременно отменила налог на молебны, чем несказанно раздосадовала Вельведера. Но она заметила, что, отменив его сейчас, они заслужат благосклонность других правителей, вместо того чтобы дожидаться, когда те начнут самостоятельно увиливать от уплат. И особенно подчеркнула, что не имеет склонности брать деньги под фальшивыми предлогами, а бессмысленность молебнов всем хорошо известна.