Дочь для трона

– Главным образом надо самому верить в свою божественность, – сказала она наконец. – Мне так кажется. Магии и молитв недостаточно, если ты сам не признаешь себя богом.

– Когда все это закончится, – пробормотал Раффи, – я больше в жизни не стану обсуждать религию.

Файф фыркнул.

– Я бы тоже предпочел обойтись без этого.

– Прости, дорогой. – Лира взлохматила его рыжие волосы.

Ворота распахнулись, и перед ними предстал приятно удивленный Лир.

– Волки! И Файф! И Изгнавшая Чуму! И… – он пробежался глазами по знакомым лицам и остановился на незнакомых, – …их друзья?

– У нас они есть, как это ни поразительно. – Эммон шагнул вперед, и они с Лиром обменялись рукопожатиями и хлопками по спине. – Знакомься, Раффи и Каю, – договорил он, опуская их титулы.

– Добро пожаловать. – Лир склонил голову, удовлетворенный и столь коротким представлением гостей. Раз им доверились Волки, доверится и Край. И хотя Рэд по-прежнему не решила, насколько далеко простирается их доверие к Каю, ей все равно было ясно, что с этим придется мириться ради поисков Нив. – Вальдрек в таверне, вы же к нему, как я понимаю.

– Очень неожиданно, – ухмыльнулась Рэд. – Как Лорет? Кстати, прими поздравления! Брак тебе к лицу.

Лир улыбнулся и провел рукой по волосам. Вокруг пальца у него змейкой обвилось тонкое, выбитое чернилами кольцо.

– Премного благодарен, Леди Волк. Она чудесная.

– Она уже решила, готова ли уйти? – негромко спросил Файф.

Лир вздохнул. Ему хотелось выбраться из-за Диколесья и вернуться в мир после того, как его предки столетиями были от него отлучены. А Лорет хотелось остаться.

– Еще не решила, – ответил он. – Но у нас все равно пока есть время подумать. – Он скривился, осознав, о чем говорит. – То есть нет ничего хорошего в том, что… твоя сестра… то есть…

– Все в порядке, Лир. – Рэд не перестала улыбаться, но улыбка ее потускнела.

Она не рассердилась на него, однако искра из беседы уже ушла. Лир жестом пригласил всех проходить за стену, не сказав больше ни слова, и опустил голову, закрывая за ними ворота. Эммон взял Рэд за руку и погладил ее большим пальцем по костяшкам.

– Он сказал таверна? – оживленно спросила Каю. – Я не прочь выпить.

– Если тебя устроит разбавленная выпивка, – буркнула Лира.

Они двинулись по главной улице Края, кивая встречным прохожим. Файфу и Лире снова пришлось отвечать на вопросы Раффи и Каю – очень похожие на те, что Рэд и сама задавала Эммону, когда он впервые привел ее сюда: что это за город, почему здесь так много людей, почему они так старомодно одеты. Каю, похоже, схватывала все на лету, а вот Раффи растерялся от удивления, и, оглянувшись, Рэд увидела, что глаза у него размером с тарелки.

Невозможно было постигнуть все тонкости мироздания. Всегда на его полотне оставались неразглаженные складки, о которые легко спотыкалось понимание того, как все устроено и где среди этого твое место. Рэд все глубже уверялась в этом со дня своего двадцатилетия, и до сих пор не могла решить, ужасно это или прекрасно.

Дойдя до таверны, они пробрались мимо танцующих в глубину зала, где ожидаемо застали Вальдрека за карточной игрой на давно устаревшие монеты. Человек напротив него казался смутно знакомым, но карты он держал так, что те скрывали почти все его лицо. Рэд не успела вспомнить, кто это, прежде чем Вальдрек их заметил.

– Приветствую Волков! – Он поднял пивную кружку, явно не первую за сегодня. – И их свиту! Лира, дорогая, мы так давно не виделись. И ты непостижимым образом стала еще краше. Мне придется посвятить тебе песню.

Лира вскинула бровь.

– Ты это всем девушкам говоришь.

– Только самым любимым! – Вальдрек повернулся к Эммону и похлопал того по плечу. – Чем я могу быть полезен? Те книги тебе хоть как-то помогли?

– К сожалению, нет. – Даже в гомоне переполненной таверны мягкие, шуршащие листьями слова Эммона перекрывали шум, хотя Волк и не повышал голоса. – Но у меня есть один вопрос, с которым ты сможешь помочь наверняка.

Он обрисовал все быстрыми, простыми штрихами – рассказал о ключе, обломанных ветвях страж-древ в Святилище, странном сне Рэд и о том, что Раффи увидел в тот же самый миг.

– То есть я хочу узнать, – закончил он, – встречаются ли на стене упоминания о чем-то, что называется Сердцедревом. Или рисунок, напоминающий рощу из ключей. Я помню, что видел где-то нечто похожее.

К чести Вальдрека, он почти сумел удержать на лице беззаботное выражение, за исключением того, что глаза у него плавно становились все шире.

– Ну и ну, – пробормотал он, потягивая остатки пива. Потом с гулким звуком опустил кружку на стол и заговорил, не отрывая от нее глаз, словно мог прочесть что-то на ее стенках так же, как на стене города. – Эта резьба полна загадок. Ее можно трактовать по-разному. Отец научил меня читать ее, и сам он учился у своего отца. Но у языка этих узоров нет письменного свода правил, он передавался из уст в уста, как и вся наша история. Не самый надежный источник.