Дочь для трона

– Он любит твою сестру. – Не вопрос, а утверждение, словно Каю прочитала ход мыслей Рэд по выражению ее лица. Она встала поудобнее, взгляд сделался непроницаемым. – Всегда любил.

Короткое молчание – пусть явно Каю и не спрашивала, она точно желала ответа, дать который со всей уверенностью Рэд не могла.

– Раффи и Нив выросли вместе, – осторожно сказала она, опустив глаза к костяшкам пальцев. – Конечно, они любят друг друга. Но это… все сложно.

Каю фыркнула.

– Я и не рассчитывала, что с кем-то из вас будет просто. Все вы слишком тесно связаны с лесами и богами. – Она покачала головой. – Тем глупее моя затея, наверное.

Рэд издала грустный звук, соглашаясь со сказанным.

Еще миг помолчав, Каю оттолкнулась от перил.

– Я пойду вниз, узнаю, что с едой. Скоро должен быть ужин.

Когда она ушла, Рэд вернулась к Эммону. Они с Файфом сидели у борта корабля в уютном молчании, все извинения уже были высказаны и приняты. Рэд улыбнулась этому и почувствовала под ребрами легкий шорох листвы, словно Диколесье тоже было радо их примирению.

– Кажется, мне лучше, – сказал Эммон, когда она подошла и встала рядом. Волк посмотрел вверх на нее, щурясь на солнце и слабо улыбаясь. – Пока не надо шевелиться.

Рэд устроилась рядом с ним.

– Собираешься сидеть здесь до конца плавания?

– Да.

– Учту.

Лира спустилась с помоста со штурвалом и легко пошла к ним – явно самая привычная к ходьбе во время морской качки.

– Еда через десять минут, – сказала она. – Каю там все устраивает.

От упоминания пищи Эммона снова перекосило.

– Похоже, я рано обрадовался.

Файф поднял бровь.

– Меня не укачивает, однако я тоже не в восторге от идеи грызть галеты и сомнительную солонину.

– Да брось, а как же дух приключений? – поддразнила Лира, опускаясь около него, так что все они оказались сидящими в ряд. – Морской паек – это ценный опыт.

Ответом ей были три хмурых стона.

Глава двадцать третья Нив

Они забрались по костяному склону к дверям, и этот подвиг Нив умудрилась совершить, почти не задумываясь о высоте. Такие незначительные страхи меркли и легко отбрасывались в сторону рядом с чем-то столь величественным и невероятным, как перевернутый замок, и перед лицом грядущего возвращения домой.

Дом. Она все повторяла про себя это слово, силясь вдохнуть в него больше значимости. Она должна была ликовать. Вместо этого в груди Нив росла тревога.

Кто-то всегда платит за совершенные нами ошибки, сказал голос из ее сна. А она их наделала так много.

Пока они лезли наверх, к дверям, Солмир к ней не прикасался. Само по себе это не было странным, однако раньше, когда они взбирались на горы костей, он протягивал ей руку и помогал. А теперь сторонился едва ли не целенаправленно, держась от нее на точно выверенном расстоянии.

Нив почти выдохлась, пока они добирались до утеса, острый край которого вонзался в замок ниже перевернутых дверей, пополняя список невозможных явлений, державших всю конструкцию в целости. Кости здесь казались особенно хрупкими – местами они были почти прозрачны на холодном свету – и мягко сияли белизной, одновременно прекрасной и жуткой.

Вблизи замок выглядел еще более странным и неустойчивым. Арка, что должна была находиться над дверьми, изгибалась у поверхности скалы, и от долгого созерцания этого у Нив закружилась голова. Дверные петли обросли налетом соли и костяной пыли и крепко удерживали створку полуоткрытой. Внутри царил мрак.

– Там провал. – Солмир говорил тихо и стоял, скрестив руки. Он смотрел на двери так, будто ждал, что те сползут с петель и бросятся на них. – Нужно будет спускаться к полу.

– То есть к потолку. – Прозвучало неуверенно. Нив сама не знала, в шутку она это сказала или нет.

Как бы то ни было, Солмир не засмеялся и даже не улыбнулся. С тех пор, как они ступили на этот загадочный берег, он вел себя молчаливо и сдержанно, словно под гнетом каких-то тяжелых мыслей.

– Называй как тебе угодно. Смысл в том, что нужно двигаться осторожно. Там есть выступающие кирпичи, по которым удобно спускаться, но лучше быть внимательнее.

Нив кивнула и сглотнула.

Он наконец посмотрел на нее, сжав губы и сузив синие глаза. Под шрамами на лбу у него чуть виднелся темный росчерк – след болотной грязи, которую он не сумел полностью оттереть.

Раздался рокот. Слабый, но заставивший их обоих напрячься оттого, что стояли они на очень хрупких костях. Нив поспешила к дверям; Солмир схватил ее за запястье там, где кожу прикрывал рукав плаща, и оттащил назад в тот миг, когда по утесу под ними разнесся угрожающий треск.

– Что ты такое творишь?

– Ты говорил, что во время землетрясений безопаснее всего в дверях!

– Но не в перевернутых же, Нивира!

Прорычав эти слова, он пригнулся, обхватил ее рукой за спину и вжал себе в бок, будто надеясь сделать их обоих как можно меньше. Дрожь постепенно прошла, треск под ногами утих. Кости остались в целости, замок стоял на прежнем месте, а Нив так и замерла у Солмира под рукой.