Дочь для волка

– А ты бы хотела, чтобы это был приказ? – Бровь над горящим страстью янтарным глазом изогнулась.

– Да.

Он засмеялся, и смех этот согрел душу Рэд.

– Приятно это знать.

Эммон продолжал покрывать поцелуями ее плечи, груди и снова шею. Дыхание и пульс Рэд участились.

– Я хотела этого, – пробормотала она прямо в его раскрытый для поцелуя рот, когда он снова поднял голову. – Корни, Знак, я хотела иметь это все.

– Я верю. – Еще один глубокий поцелуй, от которого тело Рэд начало извиваться. Эммон порочно ухмыльнулся. – Но я позволю тебе доказать свои слова.

Рэд провела рукой по его ягодицам, прижимая его к себе, и так же порочно усмехнулась в ответ. Эммон глухо застонал, запустил пальцы ей в волосы, приподнял ее подбородок. Прихватил зубами кожу на шее – это должно было причинить боль, но получилось наоборот. Рэд застонала, ее бедра качнулись к нему, пока его губы опускались все ниже. Эммон усмехнулся, продолжая гладить ее, глядеть на нее, раздвинул ее ноги коленом. Рэд выгнулась на полу, без слов умоляя о большем. Еще всего того, от чего так долго они пытались убежать. Она хотела ощутить своей кожей каждый его шрам, она их все успела выучить наизусть.

Эммон остановился. Пламя камина освещало его рельефную грудь. Он взял лицо девушки в ладони. Рэд всем телом подалась навстречу его теплому телу, стараясь прикоснуться к нему всей поверхностью кожи. Эммон провел большим пальцем по ее виску.

– Ты уверена?

– Уверена. – Рэд провела кончиком пальца по его припухшей губе, и он вздрогнул. – Всегда была уверена, как и ты.

Он накрыл ее собой, и горячая волна унесла их обоих. Корни Диколесья в них пульсировали, прорастая все глубже и сплетаясь так же, как и Волки на полу.

Глава тридцать первая

В какой-то момент они перебрались на кровать, и хотя руки-ноги Рэд болели, когда она проснулась, приятно было обнаружить себя на чем-то более мягком, чем пол. Щекой она уткнулась в теплую руку Эммона, которая уходила ей под шею. Ладонь его покоилась на ее макушке. Он дышал глубоко и ровно. Рэд повернулась, поцеловала его в плечо. Эммон издал низкий, довольный звук и сильнее прижал ее к себе. Рэд пристроила подбородок на его покрытой шрамами груди. Растрепанные волосы Эммона торчали во все стороны, растекаясь из-под ее пальцев. Во сне черты его лица смягчились, складка между бровями разгладилась. Осторожно, чтобы не разбудить любимого, Рэд провела пальцем по тому месту, где она должна была находиться. Диколесье, обвившееся вокруг ее костей, в этот момент слегка потянуло ее. Рэд съежилась от боли. Быть якорем для леса не доставляло никаких удобств, особенно учитывая, что он продолжал расти внутри нее и закреплялся все сильнее.

Лес потянул снова, так, что Рэд вздрогнула. Через лишенные стекол окна донесся слабый звук – вздох, рожденный из шелеста листьев и скрипа растущих ветвей.

Рэд нахмурилась и осторожно высвободилась из объятий Эммона. Тот что-то проворчал, зарывшись головой в подушку, но не проснулся. Тогда она подняла с пола первое, что подвернулось ей под руку, – это оказалась рубашка Эммона, – натянула ее через голову, обхватила себя руками и подошла к окну.

Золотая осень полыхала в Диколесье. Алое, желтое, и полоса заката на горизонте тоже светилась ярче, чем ей доводилось видеть в Валлейде. Туман все еще стлался над землей, но теперь он казался почти прозрачным, мягким, а не зловещим. Опавшие листья устилали землю, но те, которые все еще висели на ветках, были зелеными, словно осень отступала, превращаясь в лето.

На мгновение Рэд залюбовалась лесом и перестала обращать внимание на его настойчивые толчки – он явно тянул ее куда-то. Она и Эммон наконец вернули Диколесью целостность. Привели его в равновесие. У Рэд дух захватило от его красоты.

Но нужно было сделать еще кое-что, и лес тянул ее вперед. У Рэд мурашки побежали по коже – воздух, врывающийся в окно, был довольно холодным. Сжав губы, девушка оглянулась на спящего Эммона через плечо.

«Пусть поспит, – решила она. – Ты и сама можешь сложить кости в могилу». В этом было что-то очень правильное. Очень истинное в том, что Рэд в одиночку попытается, пусть и неуверенно, упокоить тела других Вторых Дочерей.

Она вытащила из шкафа брюки, сунула ноги в сапоги. Потянулась за своим алым плащом, вспомнила, что он так и остался в Валлейде, и печально вздохнула. Но ведь брак – это не только плащ. Были и другие причины, по которым плащ был так важен для нее: он был ярким, хотя и беззвучным заявлением, кем и чем она является. Но больше он не был ей и для этого нужен. Теперь она знала это до мозга костей, носила это внутри – а не снаружи.

Записка, где Рэд сообщала, что снова хочет спать на кровати через три дня, так и лежала на его столе. Эммон аккуратно положил ее на то же самое место, где нашел. Рэд перевернула листок и нацарапала новое послание: «Я на поляне». Затем яростно ухмыльнулась и дописала: «Волчьи дела».

* * *