Дочь для волка

Дверь в Крепость за их спинами распахнулась. Оттуда появился Файф. Рыжие волосы его сияли почти как солнце, которого Рэд не видела на небе с тех пор, как вошла в лес. Уголок рта Файфа приподнялся в улыбке. Впервые Рэд увидела некое подобие дружелюбия на его лице.

– Что-то ты рано.

– Проголодалась.

Они вели себя непринужденно, словно бы сам только факт появления напарника расслабил и успокоил каждого из них.

– Эммон раздобыл еще припасов? Утром он говорил, что займется этим сразу, как закроет разрыв.

– Да, хотя его любовь к сыру начинает прямо-таки вызывать подозрения. В следующий раз пойду я – он, похоже, просто не в состоянии взять все по списку.

Файф хмуро глянул на молодые страж-древа у подножия холма.

– Я говорил ему, чтобы он занялся этими в первую очередь. Прежде чем переходить к тому, другому.

Лира приподняла бровь:

– К другому?

– В коридоре еще один, – мрачно ответил Файф. – Проклюнулся сегодня утром.

Пауза. Лира поджала губы, перевела взгляд на Рэд. На лице ее читалась тревога и что-то еще.

– А ты его видела?

В тоне ее звучало не обвинение, нет, но словно бы удивление – как если бы Рэд, столкнувшись с пораженным деревом, должна была разобраться с ним самостоятельно. Каким-то образом. Файф сегодня утром тоже явно думал об этом.

– Да, видела, – осторожно ответила Рэд. – Мне надо было разыскать Эммона и сообщить ему?

Лира недоуменно нахмурилась:

– Ну, можно было поступить и так, но почему ты просто не…

– Он велел ей держаться от них подальше, – перебил ее Файф.

Лира глянула на него. На лице ее проступила смесь сожаления и покорности. Файф слегка покачал головой. Что-то произошло между ними, какой-то обмен мнениями – но ни единого слова при этом не было произнесено вслух.

Рэд неловко переступила с ноги на ногу.

Лира перевела взгляд на нее и заставила себя улыбнуться.

– Я уверена, у Эммона есть план.

Ее темные глаза скользнули обратно к Файфу.

– У него всегда есть план, – успокаивающим тоном добавила Лира.

– Всегда, – тихо повторил Файф.

Рэд попыталась улыбнуться Лире в ответ, но в голове ее крутилась мешанина образов – Диколесье приходит за ней, деревья кровожадно распахивают пасти, из ям выскакивают тени, кровь течет по рукам Эммона…

Она закрыла глаза и слегка встряхнула головой. Файф и Лира продолжали беседовать, спокойно и непринужденно. Их уверенность в себе успокаивала и Рэд, хотя мысли ее метались, как пойманный в ловушку зверек. Сосредоточившись на мирных интонациях, на их голосах, Рэд отвернулась от тонущего в тумане леса и последовала за Файфом и Лирой в Крепость.

Интерлюдия III Валлейда

Стул у противоположной стороны стола зиял пустотой, как пропасть. Когда Арик обедал с ними, на эту пустоту легче было закрыть глаза. Пару раз это произошло еще до того, как Рэд покинула их. Какой бы натянутой ни была атмосфера во время этих совместных трапез, в которых участвовали только она сама, королева Айла да Арик, он искусно играл роль преданного долгу избранного принца-консорта, буфера, защитной стены между Нив-землей и ее матерью – холодным морем. Но теперь и Арик оставил их. Горе и внезапный порыв стать героем унесли его из столовой, которая стала походить на гробницу с двумя мертвецами в ней.

Честно говоря, ни один ужин с королевой нельзя было назвать по-домашнему уютным. Эти совместные ужины были нечастыми, но тогда напротив Нив сидела Рэд, а мать – во главе стола. Трапезы проходили в безбрежном молчании, но Рэд не позволяла этому морю унести Нив, была ее надежным якорем.

Теперь Нив пялилась в свою пустую тарелку. Каждый съеденный здесь кусочек ляжет свинцовой тяжестью на желудок, каждый час, проведенный здесь, ощущается как целый день. С тех пор как Рэд не стало – с тех пор как ее принесли в жертву, – проводить время рядом с матерью стало мучительным наказанием. Тем более на Айлу это событие, казалось, никак не повлияло. Если она страдала так же, как и Нив, то прятала эту боль слишком глубоко, чтобы ее можно было заметить.

Дверь открылась. Явились слуги, катя сервировочную тележку, заставленную блюдами с яствами. Один только запах еды заставил Нив поморщиться. Один из слуг почтительно зажег три свечи в центре стола: белую, красную и черную. Айла склонила голову, чтобы вознести молитву. Нив, поколебавшись, все же сделала то же самое. Королева выжидающе посмотрела на дочь. Нив яростно стиснула зубы.

Айла вздохнула и закрыла глаза.

– Пяти Королям, которых с нами нет, возносим мы хвалу, – произнесла она нараспев, – за нашу безопасность и хлеб наш. В благочестии мы не забываем приносить им жертвы.

Слуга затушил свечи. Остальные наполнили тарелки королевы и принцессы, разлили вино по бокалам, после чего быстро и бесшумно покинули обеденный зал.

Нив к вилке даже не прикоснулась, но взялась за свой бокал и сделала большой глоток.

– Благодарственная молитва – это два всего предложения, Нивира. – Айла деликатно отправила в рот небольшой кусочек. – Проявить благочестие никогда не повредит, и язык у тебя от этого не отсохнет.

– Спасибо, я воздержусь. – Нив двумя глотками опустошила свой бокал.