Дочь для волка

Эммон повернулся. От движения раны на его животе снова раскрылись, кровь и сок проступили на рубашке. Волк выругался сквозь зубы и прислонился к дереву, чтобы не упасть.

– Плохо выглядишь, Эммон.

Он покраснел и коротко глянул на нее. Рэд поняла, что впервые за эту всю неделю, прошедшую после их знакомства, назвала его по имени. Ну, теперь он был ее мужем. Не могла же она вечно называть его Волком.

– Ты можешь вылечить свою рану? – поспешно спросила она, чтобы отогнать даже эхо его имени. – Как ты сделал это с моей рукой.

– Себя я исцелить не могу, – сказал он, закрыв глаза и откинув голову на ствол дерева. – Помнишь, я говорил о равновесии? Боль надо куда-то переместить.

Рэд неуверенно шагнула к нему и еще более неуверенно протянула руку.

– Я могла бы…

Эммон резко открыл глаза:

– Нет. Не могла бы. Ты уже сегодня и так много сделала, Рэдарис. Предлагаю не добавлять в этот замечательный список превращение моих и так покалеченных внутренностей в полный фарш.

Отказ сильно задел ее, но показывать этого она не стала. Рэд отдернула руку.

– То есть ты предпочитаешь остаться покалеченным, чем принять мою помощь?

– Тебе не приходило в голову, что, если бы мне не пришлось защищать тебя, я бы этих ранений не получил?

– Я была нужна тебе. – Слова упали тяжело, как топор палача.

Волк отвернулся:

– Полагаю, что да.

Сердце Рэд забилось быстрее, но она, ничем не показав этого, саркастически приподняла бровь.

– Смотри-ка, и язык у тебя не отсох, правда?

Эммон печально усмехнулся, но улыбка превратилась в гримасу боли. Он прижал руку к ранам на животе. Рэд с тревогой глянула на кровь, выступившую между его пальцев.

– У тебя…

– Все в порядке.

Рэд поджала губы и решила, раз уж он так упорно намерен игнорировать свои раны, заняться собственными. Она сжала и разжала пальцы.

– Когда я первый раз порезала себе руку таким образом, мне не было больно, – заметила она. – Боль пришла потом.

И добавила после паузы:

– Подобное уже случалось раньше.

В ту ночь, когда Рэд взбунтовалась против Диколесья и своей судьбы. В ночь, когда она едва не потеряла Нив, ночь крови и видений, которых она тогда не поняла. После того как они выбрались с места кровавой бойни и вернулись домой, рука ее начала гореть от боли, словно в огне. Небольшой порез ладони не мог быть причиной такой жуткой, острой и дергающей боли. Растерянные врачи могли предложить только одно – Рэд поили разбавленным вином, которое несколько облегчало боль, до тех пор, пока боль не прошла сама собой, что и случилось в конце концов. Но Второй Дочери эти два дня показались очень длинными.

Эммон переступил с ноги на ногу.

– Это Диколесье, – произнес он после непродолжительного молчания. – Это из-за связи с ним через кровь.

Рэд уставилась на него, ожидая продолжения, – фраза была построена так, словно это было лишь начало объяснения, – но его не последовало. Волк вообще отвернулся, так что теперь ей был виден лишь его профиль.

Рэд нахмурилась и принялась оттирать засохшую кровь с запястья.

– Ну, и может быть, потому, что лес расстроен? – осторожно предположила она.

Но единственным знаком того, что Эммон клюнул на эту наживку, был кадык, дернувшийся в его горле, когда он с трудом сглотнул.

– Диколесье, похоже, недовольно, что мы не позволили ему этого сделать… чего бы оно там ни хотело сделать.

– Это тоже, – сказал Волк, по-прежнему не глядя на нее.

Рэд более-менее отчистила руки от крови, скрестила их на груди и приподняла бровь.

– И он вот так сильно терзает тебя каждый раз?

– Таковы его привычки. – Эммон скривился, выпрямился, перестав опираться на дерево, сделал неуверенный шаг вперед. – Пойдем.

Рэд двинулась за ним, и некоторое время тишину под сводами лесами нарушал лишь шорох их шагов по палой листве.

– Этот парень упомянул одного из Пяти Королей. – Рэд не смогла найти способ придать своему любопытству деликатную форму и, отчаявшись, задала вопрос в лоб. – Солмира. Того, кто должен был стать мужем Гайи. Почему?

Эммон глянул на нее через плечо одним темно-янтарным глазом. Глубоко вздохнул, отвернулся и снова принялся пробираться сквозь подлесок.

– Как много тебе известно о том, что находится в Тенеземье?

– Ничего. Как и все, черт возьми, я не знаю ничего, кроме мифов, и пока похоже, что все эти мифы по большей части – чушь собачья.

– В целом мифы не врут. Но в них много и чепухи, это да. В Тенеземье были заперты теневые твари, мифические звери и Древние – эти ближе к богам, чем к чудовищам. – Волк на ходу отвел ветку от лица. Чудовищ он упомянул неожиданно мягким тоном, интересно, почему. – Но и Пять Королей тоже там.

Он замедлил шаги и остановился. Рэд от удивления открыла рот.

– Но ты же вроде говорил, что Королей здесь нет?