Дочь для волка

Магия клокотала в груди Рэд. При виде крови Эммона воспоминания о том, что может произойти, если эта сила вырвется наружу, наконец пробились в ее мозг. Рэд рассредоточилась, и контроль над силой, легкость, с которой магия поддавалась ей, купленная ценой брака с Эммоном, изменила ей. Волк рухнул на землю. Кинжал выпал из его руки, и блеск металла напомнил Рэд, что магия – ускользнувшая от нее – была не единственным способом закрыть разрыв.

Да пропади они пропадом, все эти его правила!

Рэд схватила кинжал и рассекла ладонь.

Потом ударила рукой по земле, чтобы кровь просочилась в толстый слой палых листьев и веток.

И наконец, вложив всю свою волю, всю себя в этот крик, крик-приказ, которого было невозможно ослушаться, рявкнула:

– Стой!

Полная теней яма повиновалась.

На этот раз – мгновенно. Темный край, обозначавший пораженную теневой проказой землю, рванулся назад, к корням страж-древа, и исчез под ними. Дерево с грохотом выпрямилось, от этого мощного движения задрожала земля. Все еще стоявшие чуть поодаль деревенские попадали, потеряв равновесие на заплясавшей под их ногами тверди.

На мгновение все замерло в тишине.

Существо – тень все еще окутывала его – смотрело на Рэд широко раскрытыми глазами. Эммон перевел взгляд с окровавленного кинжала на руки девушки, погруженные во влажную землю. Лицо его исказил ужас.

И тут в Рэд что-то развернулось. Волна ее магии. Она больше не рвалась наружу, но устремилась внутрь.

И потащила Диколесье за собой.

Что-то скользнуло по ее руке, погруженной в мягкую землю. Тоненький усик, протянувшийся от ближайшего корня, нырнул в рану на ладони. Пока еще только легкий намек на притязания, которые лес имел к ней. Он ощутил, какова Рэд на вкус, и хотел еще.

«Если ты дашь Диколесью хоть каплю твоей крови, лес на этом не остановится».

Рэд зарычала от боли, но рев, раскатившийся над поляной, издала не она. Эммон. Он приподнялся, его покрытые шрамами и истекающие кровью руки ухватили Рэд за плечи и выдернули ее кисти из земли. Усики, осторожно ощупывавшие рану, впились в плоть, но когда руки Рэд вырвались из земли, они лопнули и отвалились.

Эммон сел, ударил рукой по толстому ковру листьев и веток, на которых все еще дымилась кровь Рэд. Резать свою ладонь снова он не стал, да оно было и незачем. Вместо этого Эммон изменился, как в тот день в библиотеке, когда он исцелил рану на ее щеке. Кора вспучилась на его запястьях, как наручи, вены на шее и глаза налились зеленью. Изумрудная волна растеклась по белка́м и остановилась только у янтарной радужки.

– Оставь ее! – прорычал Эммон уже исцеленному страж-древу и лесу вокруг. Голос словно бы пробивался сквозь листья – звучный, богатый интонациями. – Эта – не твоя!

Диколесье вздрогнуло. Вздохнуло каждым листочком и каждой веткой.

Эммон упал на колени рядом с Рэд, часто-часто дыша. По его животу текли алые с зеленью потеки, вырываясь из трех глубоких отметин от когтей теневой твари. Волк оторвал полосу ткани от подола своей рубахи – от усилия кровь хлынула еще сильней – и торопливо обмотал ею ладонь Рэд. И застыл, глядя ей в глаза, а зелень медленно исчезала из его глаз, расширившихся от испуга.

И полных усталости.

Раздался стон. Эммон вздрогнул.

Существо, стоявшее на корнях страж-древа, задергалось. Части его тела начали приобретать нормальный размер, уменьшаться. Когти, распахавшие живот Эммона, снова стали ногтями на человеческой руке. Молочно-белые глаза размером с блюдца тоже стали меньше, начали наливаться синевой. Существо стало в два раза меньше ростом. Колени выгнулись в правильную сторону со щелчком встающих на место костей – от боли существо завопило. Тень, все еще выглядывающая из раны на его руке, зашипела. Существо, застывшее на грани между человеком и теневой тварью, рухнуло на корни страж-древа, дергаясь и крича. Рэд исцелила разрыв – но не этого несчастного. В любом случае не до конца.

Она отвернулась.

– Мы можем забрать его отсюда, – сказал мужчина, который руководил людьми, схватившими Рэд и Файфа, выходя на поляну из-под прикрытия деревьев.

Волосы у него были белые, как снег. Мужчина искусно заплел их в косы, которые переходили в столь же сложно заплетенную, длинную бороду – она была даже светлее, чем его бледная кожа. И по всей длине в бороду были вплетены серебряные кольца. Последний раз Рэд видела, чтобы волосы заплетали таким образом, на картинках в учебниках истории. Вслед за командиром на поляну вышли и остальные, все в зеленом и сером.

Командир незнакомцев глянул на Рэд.

– Спасибо, – поблагодарил он. Лицо его оставалось непроницаемым.

Рэд удалось заставить себя кивнуть в ответ. Даже не принимая во внимание лес, который только что пытался прорваться внутрь нее, и спасение Эммона, одного факта встречи с другими людьми в Диколесье было достаточно, чтобы лишить ее дара речи.