Дочь для волка

Лицо Эммона исказилось от боли. Через разорванную рубаху виднелся окровавленный живот. Он открыл рот и снова закрыл его, с усилием сглотнув. Рэд, которая не знала, какими словами нарушить выжидательную тишину, просто сжала губы.

Позади них зараженный тенью человек вдруг начал что-то бормотать. Рэд оглянулась через ее плечо. Невидящие, молочно-белые глаза раненого уставились прямо на них с Волком.

– Солмир передает тебе привет, Волк, – пробормотал Бормейн.

Глава четырнадцатая

Эммон застыл, глядя расширившимися глазами на разоренную поляну – она превратилась в месиво из грязи и обломков ветвей. В глазах его промелькнули ужас и ярость. Взяв Рэд под руку – руку словно в тисках сжало, – он потащил девушку прочь с поляны так быстро, что она едва поспевала за ним.

Солмир.

Рэд не сразу выудила из памяти это имя, накрепко связанное с горящими на каменных алтарях свечами. Но когда она вспомнила, кто это, то споткнулась на ровном месте.

Вальхиор, Бирианд, Малькрозит, Кальрес, Солмир. Пять Королей.

С губ ее уже готов был сорваться вопрос, почему, тени его раздери, Бормейн упомянул одного из Пяти Королей, но вместо этого Рэд застонала от боли. Раненая рука под импровизированной повязкой из оторванной от рубахи Эммона полосы горела, словно в огне. Рэд прижала руку к груди, и колени ее подогнулись.

Эммон мягко, успокаивающе буркнул что-то, его теплые руки распустили повязку. Порез на ладони Рэд набух, стал багрово-синим, рана выглядела так, словно в нее попала грязь – и после этого ее месяц не лечили. Боль пронзала ладонь при каждом ударе сердца и словно молотом лупила чуть пониже локтя, где затаился ее Знак – или «Знак Сделки», как сказал бы Файф.

«Диколесье недовольно мной», – коротко и ясно прозвучало в голове Рэд. Она не позволила лесу сделать того, чего он хотел. Того же самого, чего лес хотел четыре года назад, когда ее кровь впервые пролилась на его корни.

Тогда Эммон остановил Диколесье, не дал ему утолить свою жажду, и Эммон же остановил его сегодня снова. И лес был страшно раздражен ими обоими.

Теплые руки накрыли ладонь Рэд. Эммон подул на рану, и дергающая боль в ране и в Знаке исчезла. На изрезанной ладони Эммона раскрылась рана – зеркальное отражение той, что Рэд нанесла себе, соединив грязным крестом линии жизни и судьбы. Эммон выругался сквозь зубы, прижал здоровую руку к предплечью, где под грязным и рваным рукавом прятался Знак его Сделки.

Снова он забрал ее боль. И снова страдал из-за нее.

– Ты не должен был этого делать, – внезапно смутившись, пробормотала Рэд.

Она заставила себя подняться, хотя ноги ее подкашивались. Перевернула руку ладонью кверху и увидела целую, неповрежденную кожу и потеки свернувшейся крови на запястье.

– Вот с языка сняла. – Эммон справился с приступом боли и отошел от Рэд. Уперся рукой в бедро, второй – она все еще дрожала – пригладил волосы. Сегодня он их в хвост не собирал, и пряди рассыпались по его спине, как потеки чернил. –   Что, тени тебя раздери, было непонятно во фразе «оставайся в башне», Рэдарис?

Рэд скрестила руки на груди; кожа, которую он зарастил своей магией, стала гладкой и почему-то мягкой, как у младенца.

– Я увидела тебя.

– Ты увидела меня?

– У меня было… видение, я полагаю.

Эммон недоверчиво приподнял бровь:

– Видение.

– Да, как в тот раз, когда я порезала руку и истекала кровью в лесу. Но более сильное. Более яркое. Словно бы наша связь… – Щеки внезапно обдало жаром, Рэд отвернулась, нервно потеребила пальцами рукав в том месте, где под ним скрывался ее Знак. – Словно бы теперь, после связывания нитей, она стала глубже.

Называть произошедшее между ними с Эммоном связыванием нитей, а не браком должно было помочь избавиться от неловкости при одной мысли об этом, хотя это и означало то же самое. Тем не менее Рэд запнулась на этих словах. Обозначавших нечто хрупкое, что ей никогда не предназначалось.

В холодном воздухе повисла тяжелая тишина. Наконец Эммон вздохнул, потер лицо рукой.

– Ну, – пробормотал он, – сойдет за объяснение.

Рэд скривила губы.

– Итак, это, – девушка обвела жестом себя и Эммона, – позволяет нам видеть друг друга… – Она фыркнула. – Когда кто-то из нас в беде.

– Похоже на то.

– Замечательно.

Эммон снова потер глаза.

– Но что именно ты видела?

– Твои руки. – Рэд вытащила из волос застрявший там лист, радуясь, что нашла, на что можно перевести взгляд, дабы не таращиться все время на Волка. – Так же, как и в прошлый раз. Но еще я видела Бормейна и страж-древо. – Рэд запнулась, но продолжила: – Вот откуда я знала, что тебе нужна помощь. Я видела, как ты пустил себе кровь – и что это не сработало.

Рэд выпустила лист, и он спланировал на землю – коричневый и ломкий, но все еще зеленый с одной стороны. Когда лист коснулся травы у них под ногами, зелень медленно покинула его.

– Тогда, я полагаю, мы должны постараться пореже попадать в беду, – сказал Эммон, глядя на лист.

– Здесь это довольно сложно устроить.

– Это лучшее, что я могу предложить на данный момент.