Дочь друга. Ненужные чувства (СИ)

Я знаю, на что он намекает. Откладываю тетрадку, придвигаюсь ближе. Оказываюсь в его объятиях, а следом сразу на лопатках, и Кирилл нависает сверху. Мне нравится так. Вообще нравится, когда он меня трогает, смотрит и когда целует. Все остальное тоже нравится, хоть я и знаю, что у нас с ним не выйдет навсегда. И надолго — тоже вряд ли. Мне хватит этих пары недель. Почувствовать себя… желанной. Побыть с мужчиной. Не с мальчиком, у которого в запасе тупые подкаты, а с мужчиной, у которого все куда проще. Хочу — действую.

— Ты же понимаешь, какие у нас отношения? — спрашивает, сосредоточенно всматриваясь в меня.

— Временные и несерьезные?

Других он мне не предложит. Я это хорошо усвоила и согласилась. Он мне давно нравится. Рядом с ним мое сердце предательски трепещет и стучит ускоренно. А еще кажется, что чувства, которые я испытываю, давно переросли просто симпатию. Или это просто скачок гормонов, который происходит в его присутствии. И мощный выброс дофамина после секса.

— Зачем оно тебе? — спрашивает, нахмурившись.

— А тебе?

— Мне не нужны серьезные отношения.

— Почему?

— Потому что.

— Конструктивно.

— Долго объяснять, Катя, но я для них не создан.

— Сам решил так? Или тебе кто-то сказал?

Он хмурится. Выдыхает громко и слегка недовольно. Ему явно не хочется разговаривать, а мне просто интересно, почему он вдруг решил, что не создан. В нем есть все, что нужно женщине для нормальных зрелых отношений. Он внимателен, заботлив, иногда хмур, но я помню вечно мрачного отца, и Кирилл кажется мне лучиком света.

— Катя… — мрачнеет. — Мне не нужны серьезные отношения. Семья, дети, вот это все. И я знаю, что это нужно тебе. Возможно, не сейчас, но позже точно. Именно поэтому у нас — временно. Ровно до даты твоего отъезда. Дальше — каждый сам по себе.

— Я помню.

— Умница.

Я закусываю губу, Кирилл хмурится сильнее. У нас как-то вроде бы и правильно, но с другой стороны — полный хаос. Его что-то останавливает, когда он смотрит на меня. Возможно, дружба с отцом, хотя сейчас она уже не имеет никакого значения. Возможно, что-то, о чем он мне не рассказывает. Я очень хочу узнать что, но разговаривать он со мной тоже не хочет, предпочитая совершенно другое занятие.

Глава 26

Кирилл

Я стараюсь вести, но она меня гасит. Нежными прикосновениями, едва ощутимыми поцелуями, когда ее губы подобно касанию шелка проходятся по подбородку, спускаясь к шее.

Меня от нее ведет, как бы я ни пытался делать вид, что это не так.

Катя для меня особый, ни с чем не сравнимый вид зависимости.

Я многого себе с ней не позволяю, боясь перейти самостоятельно установленную невидимую черту.

По моему сегодняшнему сценарию в это время Катя должна была уже покинуть мою комнату после скорого перепихона. Но она все еще здесь. Целует меня нежно, трогает.

И я ей это позволяю. Не перевожу начатое в горизонт, просто ощущаю, замечая, как она сама от этого тащится.

У нее подрагивают пальчики и срывается дыхание, когда за исследованием ускользает ниже, к животу, ныряет под резинку боксеров.

Я чувствую себя пацаном в пубертате. С Катей, в общем-то, не новое чувство, уже знакомое и привычное.

Она обхватывает ладонью мой член, а я с мучительным стоном откидываю голову на подушку, увлекая Катю следом.

— Ох… — шумный выдох мне в шею.

Там же — робкий поцелуй, легкое прикосновение кончика носа, едва ощутимое горячее дыхание. Интимность действий между нами зашкаливает. И я как бы уже давно должен раздеть ее и трахать, но вместо этого позволяю ей наслаждаться доминированием. И, соответственно, позволяю доводить себя.

Член от ее невинных ласк стоит так, что становится больно. Сердце сумасшедше барабанит о ребра, а я дышу едва уловимым ароматом ее духов.

Кажется, что в такой момент я готов ответить на любой ее вопрос. Мысли в желе, мозг в кашу. Впервые так, чтобы я это одновременно и понимал, и не хотел ничего с этим делать. Обычно то, что я был в дрова, я понимаю, уже когда трезвею, а с Катей без дозы охеренно едет крыша.

Сумасшествие взаимно — ее взгляд расфокусирован.

Ловлю ее за шею, вынуждая раскрыть рот. Впиваюсь поцелуем в губы, втягиваю в рот язык, наслаждаясь ее вкусом.

Стискиваю хрупкое тело в объятиях, ласкаю почти прозрачную нежную кожу. Веду пальцами, давлю руками, наверняка оставляя следы.

Катя раздвигает ноги сама, прогибается в пояснице, когда втягиваю в рот ее сосок. Стонет. Так стонет, что я сильнее возбуждаюсь.

Стоны для мужчины вообще основа. Для меня едва ли не самое важное. И взгляды…

Вот такой, каким она смотрит на меня.

С ума сводит.

Стаскиваю с нее белье, отбрасываю его куда-то в сторону, нависаю сверху, раскатав презерватив по члену.

Катя снова стонет, когда вхожу. Чуть громче. Закатывает глаза, порхая ресницами. Завораживает.

— Кирилл…

Мягкий шепот. Приятные касания. И взгляд…

Влипли. Понимаю по тому, как смотрит. Доверчиво, словно не сомневается ни на минуту, что я ее не обижу.

А я, блядь, обижу все равно.

Даже если не хочу — обижу, потому что по-другому нихера не умею.