Дочь друга. Ненужные чувства (СИ)

И все равно не торможу. Скольжу в ней членом, впиваюсь поцелуями в шею. Помечаю собой всю. Почему-то сейчас это становится важным.

Я вообще жутко ревнивый собственник, а она то в чужих рубашках, то в левых машинах. Так и хочется за шкирку, через плечо и в пещеру. В нашем случае — в кровать.

Дотянувшись, целует меня в щеку, дальше в шею, царапает спину, рассекая кожу в нескольких местах. Обычно я такое не позволяю. Даже легкие отметины не люблю, а с ней хочется, чтобы остались и долго не заживали. Пиздец, приплыли!

Катя вскрикивает. Чувствую, как мышцы влагалища сжимаются вокруг члена. Продолжая резкие толчки, достигаю оргазма следом. Отвожу себе несколько мгновений отдышаться, вытаскиваю член, снимаю презерватив.

Катя лежит на кровати разнеженная, улыбается, едва сводит ноги вместе.

Я сопротивляюсь тому, что чувствую вне физического влечения. Подавляю это в себе, отворачиваюсь. Набрасываю на плечи халат.

Рвать надо сейчас. Я уже это знаю. И когда иду в ванную, и когда стою под горячими струями воды. Искать ей отель, квартиру, отправлять обратно к Никитичне, что угодно, но заканчивать нужно уже сейчас, иначе потом будет сложно. Думал, что только ей, но сейчас уверен, что и мне тоже.

Я вообще не шибко к людям привязываюсь, и часто на уровне обычной физиологии. Пока хорошо — вместе, как только становится некомфортно — разбегаемся. Так всегда было.

С Катей произошел какой-то сбой по фазе. С ней хреново во многом, кроме секса. Я ее не понимаю, она журналистка. Представительница профессии, которую я терпеть не могу. Мы разных мнений и полюсов, но это не мешает мне не хотеть от нее избавляться.

Как-то долго выходит стоять в душе, но когда выхожу, Катя все еще в моей кровати. Свернувшись калачиком, спит. Укрываю ее одеялом, иду на кухню и завариваю себе чай, чтобы подумать. Не знаю, о чем, просто так проще. Обычно я разгружаю мозг, и решение приходит самостоятельно, но это работало не с отношениями, в этом мне еще никогда не приходилось разбираться. Обычно ответы я уже знаю. Заранее.

Слышу тихий шорох, скрип. Сонная Катя появляется на кухне. На ней — моя футболка. Улыбаясь, она без стеснения подходит ко мне и забираться на руки. И я ведь позволяю. Обнимаю ее, помогаю устроиться поудобнее.

Рвать надо, но как-то не выходит. И по-другому у нас с ней тоже не выйдет, она обо мне пишет статью. Странно, но даже как-то это не особо работает. Ну пишет, и… и пиздец! Раньше это было важно. Я был готов убить любого за расспросы, а ей сегодня рассказал сам. Не все, конечно. То, что можно было. То, что и так все знали. Орлов от меня хотел услышать не это. Как и Катя.

Они чем-то даже похожи, только Орлов до трясучки раздражает, тогда как Катя вызывает во мне чуть другие чувства.

— У меня есть одно условие.

— Какое?

Оживляется, смотрит на меня вопросительно.

— Не делай ничего за моей спиной. И старайся не врать мне.

— Я не собиралась…

— Во всех вопросах. По работе — тоже. Я рассказал тебе много. Если будешь выпускать это в интервью — скажешь?

— Никакой публикации.

Я хочу ей верить. Очень хочу. Но я знаю, кто такие журналисты.

Глава 27

Катя

— Снова ты здесь, — хмыкает женщина в летах, выбегая на перекур из больницы. — Не замерзла?

Ее зовут Жанна. Жанна Олеговна. Она работала у нас в клинике анестезиологом, но аккурат тогда, когда Кирилл загремел со скандалом, сменила место работы и жительства. Теперь живет в столице. Похорошела и похудела. По крайней мере, насколько я могу судить по фотографии, которую нашла в сети.

Вообще, я думала, что нужно будет придумывать причину и ехать домой, чтобы с ней встретиться, но все оказалось проще, когда выяснилось, что Жанна Олеговна перевелась в столицу. Как так вышло — непонятно. Особыми умениями она не отличалась. Не косячила, но и лучшим анестезиологом не была. Посредственная. Таких обычно в столицу в частные клиники не берут, а ее не просто взяли, а сами позвали. Разве не подозрительно?

— Вы не передумали со мной говорить?

— Мне не о чем, я уже говорила.

Она сказала мне, что ничего к тому, что уже было сказано, она добавить не может. Правда, когда узнала, по какому я поводу, скривилась и словно… испугалась. Собираюсь брать ее измором, у меня сегодня свободен весь день. На стажировке выходной, а у нее смена. Могу простоять здесь до завтра.

— Иди отсюда, нечего тут стоять.

Она докуривает сигарету. Смотрит на меня с сожалением и заходит в больницу.

Я отлучаюсь на несколько минут. Бегу в ближайшее кафе, чтобы купить булочку и кофе. Возвращаюсь, съедая все на ходу. И снова топчусь на месте. Хожу туда-сюда, чтобы не замерзнуть. Согреваюсь где-то спустя час. Жанна выходит снова. С сигаретой. На меня старательно не смотрит, но я ее пристально изучаю.

Папа учил меня изучать противника, подмечать детали. Вот я и подмечаю. Она, во-первых, слишком часто выходит, чтобы покурить. Во-вторых, на ней довольно недешевая одежда, но старая, не из новой коллекции. Я знаю, потому что подружки постоянно треплются и показывают мне картинки. Эти шмотки на Жанне я давно видела. Зарплата в этой клинике неплохая, но разве настолько?