Дочь генерала

Есть нечто исключительно уродливое и угнетающее в торговых рядах на Юге — в этих бескрайних парковочных площадках, мотелях, бистро, вереницах магазинов уцененных товаров, автолавок и увеселительных ночных заведений. Старый Юг, такой, каким он запомнился мне, был, возможно, и не столь процветающим, но зато колоритным краем, с его уютными бензоколонками, где можно было освежиться охлажденной кока-колой или заморить червячка свежей жареной рыбкой, с домишками из скрипучих сосновых досок, сельскими лавочками и пакгаузами вдоль подъездных путей, ломящимися от тюков хлопка. Все это, казалось, самым естественным образом произрастало из местной почвы: бревна из лесов, гравийные дорожки из близлежащих карьеров, а сами живущие здесь люди словно бы появлялись на свет прямо из окружающей их среды. То, что я видел теперь, выглядело искусственным и привнесенным: все эти универсальные магазины и торговые павильоны с несоразмерной пластиковой рекламой не имели ровным счетом ничего общего ни с этой землей, ни с ее людьми, ни с ее историей и традициями.

Конечно же, со временем новый Юг все это переварил, не так скоро, как это удалось нам, северянам, у себя на Севере, но все-таки переварил. И как ни странно, шумные торговые ряды вдоль шоссе в наши дни ассоциируются более с Югом, чем с любой другой частью страны. Пришельцы взяли-таки над старожилами верх.

Спустя пятнадцать минут после того, как выехали из гарнизона, мы достигли района Виктори-Гарденс и припарковали «мустанг» возле сорок пятого блока.

Виктори-Гарденс, вообще говоря, довольно милое местечко, являющее собой поселок из пятидесяти одноквартирных домов-блоков с общими боковыми стенами, общим внутренним двором, с уютными садиками при каждом доме и вместительными автостоянками. И хотя надписи типа «Только для офицеров» здесь не было, ее подразумевала сама аура этого уголка, где квартирная плата примерно равнялась пособию для лейтенантов и капитанов, проживающих за пределами гарнизона. Помимо денежной стороны проблемы существуют еще и неписаные правила относительно того, где следует снимать жилье офицерам. Энн Кэмпбелл, генеральская дочь и добропорядочная военнослужащая, не поселилась ни на убогой окраине, ни в многоквартирном высотном доме, за которым в городе закрепилась слава пристанища раскрепощенных одиночек. Не стала она жить и вместе с родителями, в большом генеральском особняке казенного образца на территории гарнизона. Из всего этого следовало, что она жила своей собственной, самостоятельной жизнью, и я намеревался кое-что о ней выяснить.

Мы с Синтией оглянулись вокруг. Хотя в армии рабочий день начинается рано, перед домиками еще стояло несколько машин: офицерских — с голубыми полосами гуммированной бумаги на бампере, и гражданских служащих — с зелеными. Но в целом место выглядело столь же безлюдным, как казарма после сигнала к утренней кормежке.

Я все еще был в военной полевой форме, которая была на мне на оружейном складе, Синтия же щеголяла, как я уже говорил, в джинсах и в ветровке.

— Ты вооружена? — спросил я у нее, пока мы шли к парадной двери блока № 45 вдоль кирпичного фасада комплекса.

Она кивнула.

— Хорошо. Стой здесь. Я войду с черного хода. Если кто-нибудь выбежит из парадной двери, прямо здесь его и остановишь.

— О’кей.

Я обошел несколько секций комплекса и очутился на заднем дворе. Он представлял собой не более чем обычный газон, но при каждом доме имелся еще и отдельный дворик, отделенный от соседнего деревянной изгородью. На дворике Энн Кэмпбелл я обнаружил под навесом стандартный рашпер для мяса и набор легкой мебели для отдыха на лужайке, включавший и шезлонг, на котором лежали крем для загара и иллюстрированный журнал о путешествиях.

Я подошел к раздвижным стеклянным дверям и заглянул сквозь жалюзи внутрь: похоже, что дома никого не было. Конечно же, самой Энн Кэмпбелл там и не могло быть, да я и не предполагал увидеть в комнате ее любовника или подружку, она слишком ревностно оберегала свою личную жизнь. Но с другой стороны, когда дело касается убийства, следует всегда быть настороже, входя в чужой дом.

В том месте, где внутренний дворик упирался в заднюю стену дома, виднелся колодец с окошком в подвальное помещение. Следовательно, имелась и ведущая туда лестница, спускаться по которой мне почему-то не хотелось. У меня даже мелькнула мысль, что стоило бы послать туда сначала мою бравую спутницу. Так или иначе, но колодец был прикрыт плексигласовым козырьком, прикрученным болтами снаружи к стене, так что выбраться из подвала через окошко было невозможно.

Справа от раздвижных стеклянных дверей имелась дверь, ведущая на кухню. Я нажал на кнопку звонка, выждал несколько секунд, снова позвонил, потом подергал дверную ручку, что никогда не мешает сделать, прежде чем ломиться в дом.