Дочь Хранителя

– Хорошо, пусть будет без причин. А что на завтрак?

– Рано же еще.

– Так разбудила же.

За что люблю братишку, так это за постоянство: война войной, эльфы эльфами, а обед (завтрак, ужин) – по расписанию!

– Яичницу пожарю.

– Яичницу? Ил вчера и то картошку приготовил.

– Ну так давай его дождемся, поинтересуемся, чем сегодня побалует.

Дождались. Вроде только что на берегу был.

– Доброе утро.

Надо же, даже одышки нет. И ехидства пока тоже.

– Ну интересуйся, – пихнул меня в бок Лайс.

– Чем? – насторожился Ваол, сложив на груди руки.

Стоп! Руки. Пустые руки. Не в прихожей же он их бросил?

– А где твои мечи? – поинтересовалась я.

– Вообще-то она другое хотела спросить, – влез Эн-Ферро.

– Отстань, Лайс. Так где?

– Съел, – осклабился эльф.

– Так мы тут как раз о еде, – снова Лайс. – Ты бы чего хотел?

– А он уже не голодный. Он мечи заточил.

Специально для братца последнюю фразу произнесла по-русски: должен оценить игру слов. Оценил, фыркнул.

– Ил, покажи ей.

Покажи ей что?

– Ой!

Словно из руки эльфа выросшее лезвие уткнулось мне в грудь.

– Позер! – прокомментировал кард.

Еще и какой!

– И что это?

– Призрачные клинки Т’арэ, – ответил вместо эльфа Эн-Ферро.

– Кого?

– Т’арэ, – это уже Иоллар. – Моего рода.

Ух ты, принцу Ваол мозги отшибло! Я обернулась к карду и со значением скосила глаза, мол, здоров ли твой дружок.

– Я же забыл тебе рассказать! – хлопнул себя по лбу Лайс. – Галчонок, это не эльф. Это, как бы странно ни звучало, орк.

– На четверть. Я в курсе.

Иоллар удивленно приподнял брови. Меч исчез.

– Мне Рошан говорил.

– Ну раз в курсе, позволь представить: Иоллар Т’арэ, владетель Сумрачного края.

Ах да, как же я могла забыть: всеэльмарский царский царь!

Царский царь после такого представления заметно стушевался, слегка поколебав мою уверенность в своем высокомерии.

– Хватит, Лайс, – пробормотал он, отводя в сторону глаза. – Сам знаю, что я за зверь невиданный – не эльф, не орк.

«Не дракон, не человек», – подумала я о себе.

– Теперь, когда мы выяснили, что мечи ты не ел, и вообще ничего не ел, может, выскажешь идеи насчет завтрака? – вернулся Эн-Ферро к доброму и вечному.

Ваол (или Т’арэ?), все так же пребывая в смятении, неуверенно пожал плечами:

– Я б и яичницей перебился.

Если бы магистр Пилаг обладал способностями адепта Огня, он испепелил бы эльфа одним только взглядом. А так как фокус не удался, уныло поплелся к умывальнику, бросив на ходу:

– Сговорились!

«Позднее взросление эльфов является одной из защитных функций медленно стареющего организма. Своеобразная инфантильность сознания позволяет примириться с длительной продолжительностью жизни. Если человек в семьдесят лет уже перешагнул рубеж зрелой старости и готов к смерти, то эльф, если можно так выразиться, пребывает еще в подростковом периоде, который продлится у него до 100–150 лет. В таком возрасте эльфы возбудимы, иррациональны, восторженны и порывисты, агрессивны и влюбчивы. В общем, крайне опасны для общества».

Лайс выписал это из «Справочника народов Крума» на Леазе и неоднократно убеждался в верности книжных фраз. Жаль, о драконах ничего подобного не написано.

– Галчонок, я вернусь только завтра. И хотел тебя попросить…

– Я приду вовремя, не стану читать допоздна и…

– И попытаешься найти общий язык с Илом.

Девушка недовольно скривилась.

– Гал, для меня это важно. Я ведь говорил тебе.

– Я помню, – проворчала она. – Он твой друг, он спас тебе жизнь, и вообще он неплохой парень, особенно если купить ему клавесин. И если он не станет путаться у меня под ногами, то я, пожалуй, даже накормлю его ужином. Большего пока не обещаю…

День прошел неплохо, и после занятий у меня оставалось достаточно сил, чтобы добраться домой без проблем и без провожатых.

– Надо же, живая! – Как и вчера, Иоллар бесцельно шатался вокруг дома. – А где твой воздыхатель?

– Тебе какое дело?

– Сочувствую.

– Перебьюсь и без твоего сочувствия.

Уголок его рта презрительно дернулся:

– Я не тебе, я ему сочувствую. Неплохой вроде бы парень.

Прежде чем начать разговор, я все-таки завела Яшку в сарай, распрягла, насыпала корма и, только прикрыв за собой дверь, как можно спокойней обратилась к эльфу:

– Что я тебе сделала, Иоллар? Чего ты ко мне цепляешься?

– Я к тебе цепляюсь? – с ленцой в голосе переспросил он. – По-моему, это ты на меня накинулась, как только я переступил порог этого дома.

– Переступил и с ходу принялся хамить!

– И как же я тебе нахамил?

Я задумалась. И правда, как?

– Тон у тебя был вызывающий, – вспомнила я. – И пялился на меня злобно так.

– Я? На тебя? – перекосило принца. – Я и в сторону твою не смотрел. Может, ты за это и взъелась? Так, извини, ты не в моем вкусе.

– Надо же, принц, у вас вкус имеется! – съязвила я.

– Представь себе. У меня хорошо развито чувство прекрасного, и ты в это понятие никак не вписываешься.

– Да ты же мне прямо сейчас и хамишь!

– Сейчас да, – с вызовом признал эльф. – Но ты первая начала.

– Я начала? Да иди ты…

Надеюсь, он знаком с диалектом тарских орков.

– Куда?! – сверкнули глаза, сжались кулаки – знаком.

– Ну давай, смелее! Наверное, не впервой бить женщин?