Дочь клана

Дар догадалась, что Ковок-ма хочет спросить ее, хочет ли она остаться здесь. Она понимала, что, если скажет «да», орк исчезнет из ее жизни навсегда.

«Я могла бы жить в спокойствии и безопасности, — мелькнула мысль, но Дар тут же ее отбросила, — я сказала Ковоку, что отведу его домой».

— Со мной хорошо обращаются, — сказала она, — но это место не для меня.

Взгляд орка стал не таким печальным.

— Это правда?

— Хай. Я не такая, как они.

— Ты и не такая, как мы.

— Хай, — согласилась Дар, — но я должна делать, как велит мое сердце. Ты бы сказал: «слушать свою грудь».

— Я рад, что ты поведешь нас.

Дар услышала, как вдалеке зазвенел колокольчик. Потом кто-то выкрикнул ее имя.

«Сейчас не время бежать, — решила она, — к побегу нужно подготовиться».

— Мне нужно идти, — сказала она, — скоро я вернусь к вам.

— Когда?

— Как только смогу. Ждите меня каждый вечер.

Дар выбежала из леса и помчалась к служанке, которая звала ее. Прежде чем она успела объяснить свое отсутствие, женщина указала на оборванца, который брел по дороге. В руке у бродяги был посох с привязанным к нему колокольчиком. Всякий раз, когда оборванец касался посохом земли, колокольчик звенел.

— Проклятый идет, — сказала служанка.

— Проклятый? — переспросила Дар.

— Человек, на котором проклятие гнили. Ты не слыхала про такое? У людей отваливаются пальцы на руках и ногах, а потом и сами руки и ноги. И даже лицо. Проклятые жуть какие страшные.

Дар увидела, что руки и лицо мужчины покрыты грязными повязками.

— Как ужасно, — вырвалось у нее.

— Беги скорее, принеси немного еды. Набери чего-нибудь из помойного ведра. Оставь у дороги — и он уйдет.

— Только близко к нему не подходи, — посоветовала Тена.

— Да-да, держись от него подальше, — добавила служанка, — если что, так кидай в него камни.

— Только смотри не убей его, — сказала еще одна женщина, — потому что тогда проклятие перейдет на тебя.

— Ну, давай скорее, — поторопила Дар первая служанка, — а как все сделаешь, возвращайся сюда.

Дар поспешила выполнить поручение. Она была рада сделать это, потому что ей хотелось получше разглядеть проклятого. Она подумала о том, что для нее это было бы подходящее обличье к тому времени, когда она снова тронется в путь с орками. Это позволило бы ей раздобывать еду без нужды в воровстве и держать людей на расстоянии. Дар бежала к кухне, охваченная мыслями о будущем.

До конца дня Дар узнала все, что только могла, об окрестных краях. Вопросы она задавала самым обыденным тоном — такие вопросы мог бы задавать любой, кто впервые оказался в новых для себя местах. Обдумав полученные ответы, она решила, что наилучшим путем до гор будет дорога на северо-восток. Хотя этот путь и не был прямым, он пролегал вдали от деревень и городов, и идти по нему было более или менее безопасно: дорога шла вблизи от разрушенного гоблинского города.

Выбрав дорогу, Дар решила разыскать рваную одежду, колокольчик и свои кинжалы. Раздобыть все это она могла, только украв эти вещи, и если бы ее поймали на воровстве, это бы дорого ей обошлось. Колокольчик она срезала с конской у пряжи. За лохмотья могли сойти запасная юбка и кофта Тены. Дар решила оставить эти вещи напоследок. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что должна была украсть одежду у такой бедной девушки, но вещи нужны были ей позарез. Самым трудным представлялось Дар то, как вернуть себе кинжалы. Их кража была самой рискованной. И все же Дар не хотелось отправляться в путь безоружной и встречаться со Зна-ятом, не имея ничего для самозащиты. Прежде чем забрать свое оружие, Дар еще предстояло выяснить, где оно. Она размышляла об этом до поздней ночи.

Наутро Дар подошла к Хунде, направлявшемуся к столовой для прислуги.

— Можно с тобой словом перемолвиться? — спросила она.

Хунда остановился.

— Да. Чего тебе?

— Там, откуда я родом, только бесчестные женщины ходят без кинжалов.

— Что? — озадаченно переспросил Хунда.

— Это означает, что они не желают оберегать свою честь.

— Да? И почему ты мне про это говоришь?

— Я хочу вернуть мои кинжалы. Я без них как голая.

Хунда ухмыльнулся.

— С виду ты вовсе даже не голая.

— Пожалуйста.

— Они теперь мои.

— Ты их не носишь, — сказала Дар.

— И ты носить не будешь.

— Но они же тебе ни к чему.

— Я держу их под рукой, — буркнул Хунда, — ступай. И больше со мной об этом не говори.

Дар ушла, довольная разговором. Хунда был старшим слугой, его кровать стояла за ширмами. Это был единственный отгороженный угол в доме для прислуги, и без позволения Хунды туда никто входить не мог. Дар догадывалась, что кинжалы находятся там.

«Если я права, я возьму только один кинжал. Тогда будет не так похоже на кражу».

Но Дар понимала даже при такой предосторожности она должна будет уйти в тот самый день, когда украдет кинжал.