Дочь княжеская. Книга 1

— Млада, я не умею, — сказала Хрийз. — Честно, не умею. Но ты сама подумай, зачем тебе? Даже если никто не узнает, ты сама будешь знать, что твой муж подле тебя не потому, что любит, а потому что ты подло привязала его.

— Подло? — возмутилась Млада, опуская кулаки на стол, пустые чашечки из-под счейга подпрыгнули и печально звякнули. — Подло, ты сказала?!

— А разве нет? Сама подумай. И ещё подумай, он ведь женился на тебе, значит, любил тогда. Настолько, что против отца даже пошёл. Может, тебе не его привораживать надо, а себя вернуть прежнюю, ту, которую он полюбил тогда? Пусть снова полюбит.

Млада долго молчала, размышляя над услышанным. Сникла, плечи опустились, и в глазах снова встали слёзы. Стёрла их украдкой, скосилась на Хрийз, не видит ли. Хрийз постаралась не увидеть.

— Думаешь, получится? — неуверенно спросила Млада.

— Не знаю, — сказала Хрийз. — Ну… попробовать — то можно? Что ты теряешь?

— Ничего, — со вздохом согласилась она. — Наверное… Ты меня прости. Я тебя достала уже своими проблемами…

— Ладно, проехали, — отмахнулась Хрийз, радуясь перемене разговора. — Давай ещё счейг согреем?

— Давай, — устало согласилась Млада.

Хрийз грела воду, сыпала сухие веточки в заварник, заливала кипятком, и думала, что от любви всегда проблемы. Что ей, умудрившейся вляпаться в безответное чувство, что Младе, испытавшей на себе, каково это, когда любимый остывает и начинает смотреть по сторонам. Хоть не люби вообще. Но не любить вообще — это скучно. Зачем тогда жить?

Море.

Иссиня-зелёные волны в барашках пены. Поток под крылом, ощутимый, плотный. Тёплый маяк, горевший на берегу, давно погас. Жизнь — не-жизнь без друга, ушедшего за дальние горизонты. Но, может быть, друг вернётся? Тот, другой, надеется. Тоже хочет, чтобы друг вернулся. Тоже ждёт. И тоже — не живёт. Две полужизни сплелись в одну. Надолго?

Надо жить, надо ждать, хотя хочется иной раз вонзиться в зелёную синь со всего доступного размаха и раствориться в холодной душе моря навсегда.

Когда-нибудь надежда расплавиться в могучей тоске и тогда надлежит поступить именно так. Когда-нибудь.

Не сейчас.

Пока ещё не сейчас…

Глава 15. Синий лёд

Начальная военная подготовка оказалась на деле свирепой физрой. При егерской службе обнаружился крытый стадион, и несколько обыкновенных, без крыши, тренировочных площадок. Всякие там турники-лестницы. Полоса препятствий. Кросс… Сдохла на третьем круге. Подтягивание — печаль. Взобраться по канату — даже не спрашивайте. Нож метнуть в цель — позор, что же ещё.

Хрийз плюхнулась попой на жёсткую скамейку и тихо разревелась. От усталости, от неудач, от жуткой перспективы являться в этот концлагерь пять дней на восьмице. Допустим, по новому графику, четыре дня — выходные, но пятый рабочий! Не пойдёт она в пятый день ни за что, пусть хоть живьём режут, и вообще! Нашли дочь Шварценеггера.

— Как всё плохо, — сказала Млада. — Не ожидала…

Она стояла рядом, свежая как огурчик, даже дыхание не сбилось. А у Хрийз сердце из груди выскакивало и в глазах до сих пор мушки мельтешили.

— Тебе работать надо над собой интенсивно, что же это такое, кошмар в зимнюю ночь просто. Каждый день будешь приходить сюда и…

— Каждый день?! — взвыла Хрийз. — Ни за что. В рабочие дни не буду! И вообще, я девочка!

— И я девочка, и что? — Млада присела рядом.

— Ты! Ты в егерях служишь, тебе по должности положено, — всхлипывая, выговорила Хрийз. — А я…

— А ты жемчуг добываешь и валишься с ног даже после укороченной смены, — ответила Млада. — Разве это нормально?

Хрийз молча отёрла щёки. В тоне Млады отчётливо прочитался упрёк из серии 'вот я в твои годы', но словесной нотации всё-таки не последовало, спасибо и на том.

— О, Снежан пришёл, — обрадовалась Млада и позвала — Снежан!

Он подошёл, Млада представила:

— Снежан, это Хрийзтема. Хрийз, это Снежан Четвертаков, наш инструктор, со школьниками часто работает.

— Рад знакомству, — сказал Снежан. И улыбнулся.

Не было в нём ничего особенного, парень как парень, невысокого роста, крепкий, но не сказать, чтобы качок; волосы и глаза синие, как у всех местных. Но его улыбка! Добрая, совершенно замечательная улыбка, человек с такой улыбкой просто не может оказаться злой сволочью, потому что злые сволочи так улыбаться не умеют. Хрийз не знала, откуда у неё появилась такая уверенность, зато совершенно точно знала: уверенность возникла не на пустом месте.

— И в чём проблема? — спросил Снежан.