Дочь княжеская. Книга 1

А про себя подумала — 'Как в мыльной опере!'

Она почти своими глазами увидела рассказанное Младой. Итоги драки, и старого Црная, попытавшегося погасить конфликт к своей выгоде, и Ненаша, обидевшегося за дочь… Учитывая, что эти двое давно терпеть друг друга не могли, просто по факту принадлежности к разным видам. То ещё было, видно, веселье.

— Ты, в общем, лишний раз не отсвечивай, — посоветовала Млада, собирая кружки, чтобы помыть их. — Глядшь, через пару восьмиц старик всё забудет. Он на деле не такой злой, каким хочет казаться…

Она выгораживает его, подумала Хрийз. Потому что замужем за его сыном? Или из уважения к боевым заслугам? Или здесь что-то ещё? Мысли расплывалсь. Отступивший было перед счейговым ароматом сон навалился снова. Надо ложиться спать, иначе завтра не встанешь. Надо спать…

Серое небо, свинцово-серое море, дождь, накосо вросший в тучи и воду, в огромной панораме окна — рваные брызги. Море колотит в основание платформы, упорно пытаясь выдрать вбитые в дно сваи и ахнуть всё строение на береговые скалы. Чтобы вдребезги его, в щепы, в мелкий щебень. Но не тут-то было, платформу строили на совесть. Но море упрямо старается, раз за разом. Когда-нибудь упорство будет вознаграждено и платформа рухнет в жадные волны. Когда-нибудь. Но не сейчас. Не сегодня, и даже не завтра; годы должны пройти, столетия…

Внутри, в тёплом просторном помещении столовой — это определение, 'столовая', пришло на ум в самый первый день, и так осталось, — ярость стихии совсем не чувствуется. Вкусно пахнет жареным, печёным, сладким, счейгом…

… Работа на жемчужной ферме изматывала в ноль. Смена восемь на три. То есть, пашешь восемь полных дней, потом три отдыхаешь. Три выходных — это здорово, но восемь рабочих! Хрийз с непривычки сильно уставала, особенно под конец рабочей недели-восьмицы. Пока переоденется, пока отойдёт немного от пятичасового рабочего драйва… бывает, и прикемарит у шкафчика… вздрогнет, проснётся, протрёт лицо холодными ладонями… В общем, в столовую приходила поздно, когда основной поток желающих поужинать рассеивался. Кто по домам, кто — на сходки. Так это здесь называлось: сходка. То, про что в родном, уже основательно подзабытом мире сказали бы 'корпоративный вечер'. У местных ещё оставались силы на корпоративные вечера!

Хрийз садилась у окна и чахла над ужином, пальцы противно дрожали. Закроет глаза, а перед внутренним взором — жемчужницы, жемчужницы, жемчужницы…

… Жемчужницы любят песок и гранит. К скалам приклеиваются и висят вниз условной головой, по песку — ползают. Забавные такие тварюшки, помесь устрицы и черепашки, с пузатым бочоночком-паразитом на спинке. Бочонок — хищник, что-то вроде актинии. Красивый очень, щупальца раскрываются сложнейшим венчиком ярко-алого цвета, но стрекануть может так, что мало не покажется. Жить захочешь, будешь его на горбу таскать без звука. Вот жемчужницы и таскали.

Операция по извлечению жемчуга — процедура муторная и кропотливая. Но если не удалить выросшую жемчужину вовремя, носитель погибнет. Молодь же начинает 'плодоносить' только на шестнадцатый год жизни… Шестнадцатый — в смысле, восемнадцать плюс шесть. То есть, двадцать второй. Взрослая особь живёт долго, лет тридцать… местных тридцать, разумеется, то есть в пересчёте на нормальные числа — тридцать умножить на восемнадцать. Пятьдесят четыре, где-то так. В скобках: задолбало всё время пересчитывать местную цифирь в нормальную и соображать, не ошиблась ли! Каждый год жемчужница даёт от двух до трёх камней, редко — пять и больше, в этом случае получается особый вид бисера, морской. И уж ценится такой бисер…

Ты попробуй хотя бы одну большую жемчужину извлечь, поглядим на тебя! А десять мелких?.. И чтоб при этом самой жемчужнице повредить минимально, и чтоб же ещё бочонок не стреканул! А стрекануть он может даже в полуобморочном состоянии, проверено. Рука часа полтора болтается, боль в подарок. Боль такая, что… Даже при воспоминании перехватывает дыхание, рефлекс уже, как ощущение кислого на языке при виде лимона. Та медуза, встреченная в первый день, нервно курит в сторонке. Её тут и рядом не стояло.

Новенькую, как водится, поставили напарницей к мастеру. Помогать на первых порах и учиться. Чтобы потом уже работать самостоятельно и, если удастся получить инструкторский допуск, учить таких же салаг. Нормальная практика, за одним исключением.

За обучение взялся Младин муж.

В семье Црнай работали все. Млада с супругом отвечали за одну из жемчужных ферм, устроенных на дне моря. Огромное подводное поле, занятое вольерами для жемчужниц, огороженное от крупных морских хищников сетчатыми стенами и сетчатой же крышей.