Дочь княжеская. Книга 4 (СИ)

Собственное тело ощущалось вовсе не призрачным, а вполне себе обычным, имеющим объём. Даже странно, что его видела только Карина. Хрийз казалось, будто о ней кричать должны были все: смотрите, смотрите, откуда она взялась, в драной ночной сорочке, смотрите, у неё на одежде пятна крови, смотрите, смотрите все!

Но никто не видел. Кроме, разве что, драного дворового кота, сидевшего на заборе. Тот при виде Хрийз мгновенно выгнул спину и зашипел так, что от испуга и злости свалился на землю. Свалился, вскочил на лапы и сбежал, пригибаясь к земле и завывая, как пожарная сирена.

Дожила. Уже кошки боятся…

Всю ночь Хрийз плела для Карины оберег. Одними пальцами, выдёргивая нити из призрачного подола и сплетая их узелками в тонкое, но прочное полотно. Она не успела до утра, и очень надеялась, что дорога к клинике продлится чуть больше, чем две секунды. Тут-то осталось — два ряда, не больше…

Так себе защита, будем смотреть правде в глаза. Но хотя бы слабая, хотя бы один зуб гаду сломать! Хрийз держало ледяное бешенство: как этот Рахсим посмел выжить, явиться в её родной мир и взяться там, то есть здесь, за старое!

Ворота клиники — она оказалась частной, белое здание за высоким белым же забором, кокетливые башенки по углам, цветочные клумбы, любовно лелеемые специально нанятыми людьми… Хрийз вспомнила первый свой год в Сосновой Бухте, как сама гребла граблями газоны и клумбы… и обозлилась еще больше.

— Я боюсь, — тихонько прошептала Карина, вкладывая руку в ладонь Хрийз.

Девочка совершенно точно знала, где стоит призрак, её добрый ангел, первый, кто поверил в её видения и подтвердил, что они — не бред, — чуть позади за левым плечом…

Хранить — это дело почётное тоже, удачу нести на крыле…

Хоть убей, Хрийз не могла вспомнить ни автора песни, ни продолжения слов, никому из певцов принадлежал тот низкий, с хрипотцой голос. Но песня вспомнилась очень кстати.

Хранить.

Нести удачу.

— Я рядом, — сказала Хрийз Карине. — Не отвлекайся…

В клинике стоял уютный полумрак и пахло могилой. Каринина тётушка не чувствовала ничего, ей простительно — она простой человек. Но Хрийз вздрагивала, будто тяжёлый дух этого страшного места ожил и теперь пробовал кончиками коготков края её души на вкус: како-ой деликатес сам к нам пожаловал, м-м-м! Бегать бы без оглядки, роняя обувь. Но от хозяина, крепко окопавшегося в мире, далеко не убежишь. Лучше принять бой и решить всё, раз и навсегда, сейчас, чем бегать всю оставшуюся коротенькую — длинной она просто не сможет быть по определению! — жизнь.

Какой только внешний облик ни рисовало воображение! Хрийз представляла себе Рахсима этаким картинным злодеем — длинным блондином с мертвенным взглядом прозрачных глаз, цедящим, как капли яда из пипетки, исполненные силы грозные слова. А он оказался низеньким полноватым лысеющим мужичком с круглыми очками на крючковатом носу с аристократическим греческим горбом — прямо от переносицы.

Жестом он отослал Каринину тётушку в коридор, и та послушалась. Хрийз подумала ещё, что у женщины совсем не осталось собственной воли. Иначе не оставила бы больную племянницу в кабинете без собственного присмотра.

— Добро пожаловать в мой уютный кабинет… ваша светлость. Рад вас видеть — какие люди…

Хрийз поняла, что её видят. Не просто видят — а уже рассмотрели в самых тонких подробностях, оценили потенциал, убедились, что нет серьёзной угрозы, и теперь улыбаются довольно: жизнь удалась.

— Невзаимно, — сердито сказала она. — Я вас видеть совсем не рада… господин Рахсим.

Улыбочка, от которой призрачное сердце трепыхнулось, оборвалось и прямо сквозь пятки провалилось к центру земли.

Рахсим огладил пухлой ладонью лысеющий череп:

— Положение у вас, ваша светлость, прямо скажем, не очень. Как же вы дошли до жизни такой?

Тянет время, поняла Хрийз. Зачем? А кто его знает. И внезапно она поняла, зачем! Он же видел в ней ту, другую Хрийзтему! Старшую. Сестру, которая была очень серьёзным боевым магом и реально представляла из себя проблему! Хрийз все уши прожужжали насчёт сходства с сестрой. И она сама видела Хрийзтему Старшую на ложе, под магическим коконом. Это сначала никакого сходства не было и в помине — благодаря защитной магии мамы… бабушки… А потом маска сползла. И с физического тела, и с ауры.

— Неважно, — сердито ответила Хрийз.

— А что важно? — поставил руки локтями на стол, сложил кисти домиком.

— Для начала — оставьте в покое Карину.

— А потом? Самоубиться или перевоспитаться?

Хрийз потеряла дар речи. Он же издевается! Да он же издевается! Неприкрытая насмешка в чёрных глазах тёмного мага не предполагала иного.

— У меня есть предложение получше, — мирно продолжил он. — Я могу дать вам тело, ваша светлость.

— Тело? — не поняла Хрийз.

— Тело, тело, — подтвердил Рахсим, улыбаясь, как маленькому ребёнку. — Настоящее, живое тело. Вы снова сможете насладиться жизнью. Почувствовать капли дождя на лице, вкус свежего хлеба, нежность поцелуя любимого… простую здоровую боль от случайной ссадины… Поверьте мне, я много лет жил без тела в подобном состоянии, я знаю, о чём говорю!