Дочь княжеская. Книга 4

— Да уж понятно, — хмыкнула Сихар. — Уже не избавиться…

— Так вот, когда я смотрю сама на себя, я вижу, что если буду лежать, как бревно, то умру. И не спасёте. Поэтому лежать — не буду!

На самом деле, Хрийз не взялась бы сказать, откуда именно у неё такая уверенность. Ей надоело лежать, ей надоело болеть, её бесила собственная слабость, ярость толкала на действия: вставать, пытаться ходить, делать хоть что-нибудь! Но всё-таки она была ещё слишком слаба для такой активности. И Сихар, конечно же, подмешала в питьё снотворное, потому что ничем иным подкативший к горлу сон объяснить было нельзя.

— Вы не рассказали мне об аль-нданне Весне, — с трудом ворочая языком, укорила Хрийз. — Вы расскажете, Сихар!

— Расскажу, — неохотно пообещала она.

На том Хрийз окончательно оставили силы. Она провалилась в сон, и уже не чувствовала, как её вернули в постель и укрыли одеялом до самого подбородка.

Проснулась, как всегда, с трудом всплыв сквозь слои обволакивающей дрёмы, густо замешанной на слабости. Захотелось сразу же сесть, — упрямо, назло. Лежать и смотреть в потолок — знаете ли, пусть другие лежат, пусть другие смотрят. А она, Хрийз, не будет!

Но ухо уловило голоса прежде, чем тело дёрнулось, подчиняясь диктату воли. И Хрийз решила пока полежать тихо. Говорили о ней.

Говорила Сихар, Хрийз узнала её голос. И по присутствию в магическом фоне комнаты узнала сЧая. Пришёл… У него проблем было не просто много, очень много. Родные Острова, военный флот, и ведь Потерянные Земли, хоть и притихли, но глаз за ними да глаз был нужен. Особенно если Рахсим теперь там. Где же ещё ему быть, как не среди тех, кто практикует такую же мерзкую магию, как и он сам. И тем не менее, сЧай выкроил время. Пришёл.

И его присутствие вливало в душу новые силы. Он здесь, рядом, пришёл, и можно будет взять за руку, и прижаться щекой к его ладони, и ни о чём не думать, просто чувствовать, что он здесь, рядом… слушать его голос, вбирать его тепло…

Но — потом, всё потом. Сейчас говорились принципиальные вещи, которые необходимо было услышать, а услышав, принять и понять. И чтобы же они не догадались, что пациентка проснулась!

Защитный флёр невнимания… только не на тело, а на сознание. Уроки Кота Твердича вспомнились неожиданно ясно, как будто вернулась с одного такого занятия только вчера. И говорящие не почувствовали ничего…

— … зря, — уловила Хрийз конец фразы Сихар. — Я уже ни в чём не уверена. Что мы наделали, сЧай! Что наделали!

? голосе её сквозило отчаяние. Легко можно было представить себе, как Сихар расхаживает по комнате — каждый шаг звенел натянутыми нервами, — стискивает пальцы, поджимает губы.

— У нас был другой выход?

сЧай, судя по голосу, стоит у окна. Может быть, положил руку на стену, он так делает часто. Рука на стене, взгляд в окно, на простор — склон горы и ледяное море. Может быть, сейчас светит солнце. Хрийз помнила, что уснула днём, но не могла сказать, сколько проспала. На сколько времени проклятое снотворное в счейге было рассчитано. Надо запретить Сихар… запретить… а всего лучше, как-то убирать его оттуда самой. Магией. Наверняка, это возможно!

— В любом случае, — продолжал сЧай, — сейчас отыгрывать назад уже поздно. Девочка вернулась. Пусть — так, но это она. Я… вижу ей.

— Ты пристрастен, — обвинила Сихар.

— А ты нет?

— Я… понимаю, что будет с нами, если княжеский род угаснет совсем. Уже видела, все эти четыре года. Она держит земли… и стихия Жизни вновь начала собираться вокруг неё так, как должно. Женщины начали беременеть, сегодня на приёме была, осматривала… и прогноз у них у всех благоприятный. Но, сЧай, Хрийзтема-младшая может не выдержать!

— Я в неё верю.

Коротко, скупо. Но сколько силы в четырёх этих словах. Хрийз повторила про себя: «я в неё верю». Вот ради ещё и этого. Обязана, просто обязана как можно быстрее встать на ноги. «? меня верят. Я не могу подвести…»

— Меня беспокоит её связь с Милой, — продолжила Сихар. — Пожизненный магический контракт, Миле-то полезно, а ей?

— Мы разве можем на это повлиять?

— Можем, — твёрдо сказала Сихар. — Такую связь нелегко разорвать, но можно. Для её же блага…

— Не вмешивайся.

— Почему?! — возмутилась Сихар. — Я делаю всё, что могу. Но Мила тянет на себя слишком много, а разговаривать с ней бесполезно, шипит и клыки показывает. Что ты, Милу не знаешь? До неё же не достучаться. Если бы она хоть немного себя придерживала бы. А то!

— Я с ней поговорю, — сказал сЧай. — Может быть, меня она услышит. Но ты не вмешивайся, Сихар. Не тот случай, поверь.

— сЧай…

— Хочешь, чтобы вместо Милы пришёл кто-то другой? У Милы, по крайней мере, мозги устроены нестандартно, и она доверяет своей интуиции гораздо больше, чем вколоченной должным обучением правильности. Не вмешивайся, Сихар.

— Если девочка умрёт…

— Значит, умрёт, — сурово отрезал сЧай, но потом добавил: — Но я в неё верю.

Молчание. Шаги, быстрые, нервные, — Сихар. Туда-сюда, остановка, снова, чуть изменив траекторию, туда, потом сюда.