Дочь княжеская. Книга 4

— Я не справляюсь, сЧай, — сказала наконец целительница, и в голосе её прозвучала самая настоящая паника. — Не справляюсь, я не справляюсь! Всё идёт не так, как надо, все её реакции не такие, как надо… сЧай, помнишь, вы привезли её ко мне после знакомства с волками? Я еще глаза для неё выращивался?

— Трудно забыть, — ответил сЧай, и Хрийз почти увидела его скупую улыбку.

Как давно это было! Вечность назад. Тоскливый рыдающий вой, заснеженное, замёрзшее в бурю море, огромная стая… Теперь, оглядываясь назад, Хрийз понимала, что волки — это была, пожалуй, самая простая проблема из всех. Но кто бы сказал тогда, что ждёт впереди! Кто хоть намекнул бы! Наверное, рассмеялась бы ему прямо в лицо.

— Я помню, какой она была тогда, — продолжила Сихар. — Не сравнить же совсем!

— Она прошла инициацию стихией Жизни, — выговорил сЧай. — Она держала берег, не давая врагам захватить магическое поле над городом. Она уничтожила проклятую Цитадель. И именно она вернулась из-за Грани. Неудивительно, что она изменилась, Сихар.

— Я боюсь, — очень тихо выговорила Сихар, и Хрийз снова почти увидела острую вертикальную складку у нее на переносице, белые от хронического недосыпа глаза, завившиеся от усталости кольцами прозрачные волосы. — Боюсь не справиться. Она же ещё и упрямая как… как…

— Как ее сестра, — подсказал сЧай.

— Точно. Именно. Хоть ты повлияй на нее. Чтобы не бегала по комнате подстреленным зверенком: рано ей еще. И еще зеркала. Все зеркала надо убрать, спрятать или укрыть флером невнимания.

— Рано или поздно она все равно увидит, Сихар, — возразил сЧай.

— Здесь лучше поздно, чем рано, — твердо заявила целительница. — Поверь мне. Конкретно в ее случае — лучше поздно, чем рано! Пусть… пусть душа сильнее прикипит к телу. Укрепится. Тогда…

«Что я такого могу увидеть в зеркале?» — с недоумением подумала Хрийз.

? потом до нее дошло, внезапно и сразу, как мешком по голове огрело. Большим, тяжёлым, полным острого колючего железа мешком. Она горела. По возвращению в Третий мир — горела на погребальном огне. Ожоги не зарастишь так просто. Шрамы от ожогов не уберешь, во всяком случае, сразу.

«Вот я уродина, наверно!» — в ужасе подумала Хрийз, хватая себя за щеки. Пальцы ощутили гладкую поверхность, без рубцов и шрамов. Но это ничего не значило, на кожу ведь могли нанести лечебную маску. Как выглядят шрамы от ожогов, Хрийз прекрасно себе представляла. И что-то подсказывало ей, что даже с магией и искусством Сихар вернуть лицу и телу нормальный вид будет небыстро и непросто.

«Может, она права. Может, мне вправду не надо пока смотреться в зеркала…»

Она зашевелилась: стало уже просто невыносимо лежать неподвижно. Хотя, наверное, стоило бы. Может, Сихар и сЧай еще сказали бы что-нибудь важное, интересное. Но как-то это было бы неправильно. Особенно по отношению к сЧаю.

Ей помогли сесть. Сихар тут же взялась ворчать на тему постельного режима, но Хрийз отмахнулась:

— Не надо.

Она встала, медленно, через боль и слабость. сЧай поддержал. И на миг девушка прислонилась к его плечу щекой — как же всё-таки здорово, что он рядом с нею, этот мужчина. Что приходит, несмотря на все свои дела, а дел у него, надо думать, немало. Шутка ли, в управлении Острова и собственный флот. А он приходит, — к ней. К больной княжне другого государства.

— Сихар, — попросила Хрийз, — пожалуйста, оставьте нас.

— Хорошо, — ответила целительница. — Но — ненадолго. За вами нужен присмотр, ваша светлость.

Волна прохладного воздуха из открывшейся двери сказала о том, что Сихар ушла. И тогда Хрийз вцепилась в сЧая и заплакала, тихо, отчаянно. Слёзы давно ждали своего часа, и вот, он настал. сЧай не стал произносить никаких бесполезных и ненужных слов утешения. Какое утешение могло быть — сейчас. Осознать, что на долгое время, если не навсегда, остаёшься покрытой шрамами уродиной, — что тут еще можно было подумать или сделать. Но его рука прошлась по стриженой голове, как тёплый солнечный ветер. Потом ещё раз. И ещё.

Хрийз сделала над собой усилие и отстранилась. Княжна она или кто… И снова поразилась тому, как хорошо сЧай понял её. Не стал возвращать обратно в опостылевшую кровать, наоборот, усадил в кресло, заботливо укутал в коричневый в красный пересекающийся кружочек, плед.

На столике уже стоял заварничек и кувшин с горячей водой, наверное, Лилар поставила, заранее…

— Хочешь горячего? — спросил сЧай.

Хрийз кивнула. Смотрела, как он наливает тёмно-розовую жидкость в тонкостенную кружку, добавляет туда лепестки жасмина, — для вкуса, надо думать. А может, это был не жасмин, а что-то целебное… неважно. Лишь бы не снотворное. Но магический взор отмёл версию со снотворным полностью: действительно, просто лепестки просто жасмина просто для вкуса.

— А всё-таки мы выжили, сЧай, — тихо сказала Хрийз.

— Да, — ответил он, протягивая ей кружку.

Хрийз взяла, чувствуя, ка? греет ладони приятное