Дочь королевы сирен

– Да-да.

Меня охватывает оцепенение, когда я отгоняю все мысли о своих родителях и о том, что они сделали. Нет ничего, кроме меня и моей команды. Ничто не имеет значения, кроме нашей безопасности и благополучия. За нами охотятся. Что нам делать?

«Она бросила меня. Нет… – я подавляю эту мысль. – Не думай ни о чем другом, Алоса. Твоя команда рассчитывает на тебя».

– Киран! – кричу я. – Найди подходящий порт для высадки наших пассажиров.

Райден и Драксен не являются членами команды. Король за ними не охотится, так что нет причин тащить их за собой.

Но тогда ты, возможно, никогда больше не увидишь Райдена…

Чувства пытаются пробиться через бронь самообладания. Я отгоняю их, не позволяя ничему, кроме оцепенения, овладеть мной.

Голосом, достаточно громким, чтобы все слышали, я говорю:

– Из-за меня король пиратов преследует нас. Сейчас я ничего не могу сделать, чтобы это изменить. Но мы справимся.

– Какой у нас план, капитан? – спрашивает Ниридия.

– Моего отца так боятся, потому что у него на службе почти все пираты Манерии. Если хотим его одолеть, придется это изменить.

– Пираты верны только тому, кто заплатит побольше золота, – говорит Мандси. – За исключением нашей команды, конечно.

– Вот именно. У нас есть копии всех трех частей карты. Мы отправимся на остров Канта и заберем сокровища сирен.

Соринда, которая стоит за плечом Кирана, говорит:

– Так начнется же правление королевы пиратов.

– Ура! – ликует команда.

Уверенная, что все меня поддерживают, я все же добавляю:

– Несогласные с планом могут покинуть корабль, когда будем высаживать наших заключенных.

У меня начинает болеть голова. Мои тщательно выстроенные стены самообладания вот-вот рухнут. Я не могу оставаться спокойной вечно.

– Киран, держи путь прямо. Ниридия, сообщи мне, если на горизонте появятся наши преследователи.

– Так точно, капитан.

Она подходит ко мне. Тише, чтобы никто больше не услышал, Ниридия добавляет:

– Мы должны поговорить о том, что только что произошло, Алоса.

Она называет меня по имени, как друг, а не как мой первый помощник. Я знаю, что она имеет в виду побег моей матери, но я и так с трудом держу себя в руках.

– Позже, – говорю я, хотя совсем не собираюсь обсуждать случившееся. – Прямо сейчас мне нужно отдохнуть. Одной.

– Делай то, что считаешь нужным. Я прослежу, чтобы на корабле все было в порядке.

На Ниридию всегда можно положиться.

Наконец-то я могу отгородиться от остального мира крепкой деревянной дверью. И самообладание покидает меня.

Дыхание становится хриплым. Я стискиваю зубы и пристально смотрю на все, что меня окружает. Мои шторы. Мои фотографии в стеклянных рамах. Моя кровать. Внутри нарастает такое давление, будто я вот-вот взорвусь.

Я не знаю, как от этого избавиться. Не припомню, чтобы когда-либо в своей жизни была так зла.

Раздается стук в дверь.

– Убирайся, если не хочешь, чтобы тебе проломили голову! – кричу я.

Я стучу кулаком по пуховой подушке на своей кровати. Однако этого недостаточно, чтобы выплеснуть накопившиеся чувства. Давление внутри не ослабевает. Мне нужно ударить что-нибудь сильное. Что-нибудь крепкое. Что-то, что сможет дать отпор. Мне хочется закричать, но команда услышит.

Я так расстроена, что не замечаю, как дверь моей каюты открывается, пока чья-то рука не опускается мне на плечо. Я разворачиваюсь и выставляю нижнюю часть ладони наружу, ударяя в грудь… Райдена.

Он трет ушибленное место, но не жалуется. Просто не сводит с меня глаз.

– Я слышал, что случилось, – говорит он.

– Я же запретила тебе входить.

– Я не послушался.

Я пытаюсь ударить его локтем в живот, но Райден поворачивается боком и хватает меня за руку.

– Это не было пустым предупреждением, – говорю я.

– Знаю.

– Идиот! – Я ставлю ему подножку. – Ты никогда раньше не сражался со мной.

Ему требуется некоторое время, чтобы подняться на ноги. Кажется, я выбила его из колеи.

– Мы сражались множество раз, – хрипит Райден.

– Да, но тогда я была к тебе снисходительна.

– Тогда покажи, на что способна, девочка.

Так я и делаю. Сначала я двигаюсь, как бурное течение, накатывая волна за волной, сокрушая его. Я дергаю руками, ногами, даже моя голова в какой-то момент оставляет Райдену на память парочку синяков. Но он не нападает на меня, только пытается отразить мои удары, как может.

– Сражайся, Райден.

– Нет, – упрямо говорит он.

– Почему?

– Это было бы неправильно.

– И что это значит?

– Тебе больно.

– Это не я завтра проснусь вся в синяках.

– Речь не о физической боли.

Я бью его наотмашь, отчего Райден падает на пол. Мгновенно жалею о сделанном. Я издеваюсь над его телом. Райден здесь не для того, чтобы я срывала на нем свою злость, но именно так я и поступаю. Я не могу ударить своего отца. Или мать. Женщину, которая заставила меня почувствовать себя такой любимой, а потом исчезла без следа.

Я ненавижу ее за это.

Название моего корабля теперь звучит как насмешка. Я закрашу его при первой же возможности.

Райден поднимается на ноги, потирая челюсть.