Дочь королевы сирен

– Я могу представить, как рыжеволосый малыш резвится на этом корабле, запирая своих кукол на гауптвахте, когда они плохо себя ведут.

Я смеюсь.

– У тебя, наверное, могут быть только дочери, верно? Никаких сыновей?

Об этом я тоже никогда не думала.

– Возможно. Но будут ли они такими же, как я? Или они будут… людьми?

Я чуть не сказала «нормальными».

– Разве это имеет значение? – спрашивает Райден.

Замешательство разрывает меня на части. Он не очень-то любит общество сирены. Почему бы тогда ему не сказать, что лучше, если в ребенке, которого я когда-нибудь рожу, не будет ничего от сирен?

Наверное, нехватка воды мешает ему здраво мыслить. Он бредит.

Соринда уже ждет нас в моей ванной комнате.

Райден бросает взгляд на ванну, полную соленой воды.

– Ты что, серьезно?

– Вполне.

– В чем, собственно, заключается план?

– Я залезаю в ванну, включаю сирену на полную мощность, а ты пытаешься вернуть меня обратно.

– Но ты же будешь не заперта, – говорит он.

– Ванна привинчена к полу. Я не могу перенести ее на гауптвахту.

Должно быть, Райден чувствует, как сильно я нервничаю, как не хочу этого делать, потому что он добавляет:

– Все в порядке. Залезай в воду.

Я снимаю ботинки и все хоть сколько-то опасные предметы. Остаюсь только в черной блузке и легинсах. Зная, что промокну на глазах у Райдена, решила не надевать ничего белого.

Я забираюсь в ванну, каждый мускул моего тела напрягается. От прохладной воды по моей по коже бегут мурашки. Голос внутри умоляет окунуться с головой, получить силу, уверенность и энергию, что приходят вместе с морской водой.

Я знаю, что, как только позволю себе сесть, сирена возьмет надо мной верх. Я не смогу отказаться от желания поглотить воду. Быть сиреной – значит ничего не бояться, никогда не испытывать голода или жажды, никогда не сомневаться и не беспокоиться. Это совсем другой образ жизни. Беззаботный и чудесный. Иногда я хочу этого, но сирена убивает все человеческое внутри меня, заставляет забыть всех людей, которых я так нежно люблю.

Мне нужна сирена, чтобы победить моего отца, но я не хочу потерять в ней себя. Не могу объяснить почему, но полностью уверена в этом. Если бы только я могла объединить такие разные половины себя.

Я погружаюсь в воду. Мое беспокойство сменяется уверенностью. Усталость – силой. Я ложусь, позволяя этим чувствам окутать меня. Я поднимаю руки, чтобы потянуться, поплыть, но они ударяются о металл.

Что за…

Это не море, а какая-то коробка. Под собой я чувствую драгоценный океан, отделенный от меня метрами дерева.

Прогрызать дорогу вниз – не вариант. Я должна выйти из воды, чтобы добраться до своего настоящего дома.

Чей-то голос зовет меня сверху:

– Алоса, вылезай.

Голос мужской. Парень, которого я видела раньше. Хорошенький. Тот, кого мне все еще не удалось превратить в труп.

Я поднимаю голову из воды, смотрю на него глазами, которые гораздо лучше видят под водой.

– Ни один человек не смеет командовать мной!

Я жду, когда он съежится от испуга, отпрянет, но он только выпрямляет спину.

– В тебе тоже есть кое-что человеческое. Выпусти это на волю.

Я встаю, нахожу взглядом выход. Единственное препятствие к побегу – этот парень. Я поднимаю указательный палец, изучая заостренный коготь на конце.

– Думаю, линия поперек твоего горла будет хорошо смотреться. Ты же этого тоже хочешь, верно?

Я беру сладкую ноту, позволяя моей воле стать волей этого мужчины.

– Да, – говорит он, нетерпеливо вытягивая шею навстречу ко мне.

«Я могу нарисовать на тебе самые красивые кроваво-красные узоры», – пою я.

Я с удовольствием выбираю, с чего начать. С мускулистого торса? Со стройных ног?

Но находиться вдали от моря – все равно что испытывать неприятный зуд; мне нужно поскорее вернуться.

Полагаю, мне просто придется взять его с собой. Я выхожу из ванны… и шиплю сквозь зубы, когда раскаленная боль пронзает мою руку.

В комнате есть кто-то еще. Женщина, которую я даже не заметила. С ее меча стекает моя кровь. Я оторву руку, держащую этот меч.

Но прежде чем я успеваю пошевелиться, чье-то тело прижимается к моей спине. Одна рука обхватывает мою талию, другая – плечи. Подбородок упирается мне в плечо, шершавая от щетины щека прижимается к моей.

– Пока я дышу, ты не причинишь вреда тем, кого любишь, Алоса, – говорит Райден.

Мои ноги подгибаются. Я бы упала на пол, если бы Райден все еще не держал меня. Слезы щиплют мне глаза, но я не плачу. Мой желудок переворачивается при мысли о том, что я чуть не сделала. Райдену. Соринде. Всей остальной части экипажа. Я могла бы убить их всех.

– Это я, – тихо говорю я, дрожа.

Райден дрожит вместе со мной. Я впитываю воду, оставшуюся на моей одежде, думая, что, возможно, мне просто холодно.

Но дрожь не прекращается.

– На сегодня мы закончили, – говорю я Соринде. – Можешь идти.

– Я пошлю за Мандси, – говорит она, указывая взглядом на порез, который оставила на моей руке.

– Нет, я сама справлюсь. Мне нужно… как следует все обдумать.

Она не спорит. Эта черта нравится мне в Соринде. Она молча уходит. Я даже не слышу, как за ней закрывается дверь.