Дочь королевы сирен

Пытаясь понять, что происходит, я смотрю на красное пятно, растекающееся по полу. Изо всех сил я стараюсь протиснуться через людей моего отца, чтобы дотянуться до Ниридии.

Раздается еще один выстрел.

Мой взгляд возвращается к отцу. Он достал новый пистолет, из дула которого идет дым. Реона, одна из моих такелажниц, дергается вправо и падает.

Каллиган достает третий пистолет.

– Отец, остановись!

Он игнорирует меня. Лицо короля пиратов меняется. Ранить кого-то теперь недостаточно. Он злится на меня больше, чем когда-либо раньше. Я знаю, что следующий выстрел унесет чью-то жизнь.

– Пожалуйста! – кричу я, пытаясь освободиться от сдерживающих меня людей.

Их так много.

Дерос получает пулю прямо в сердце. С безжизненными глазами он оседает на пол. Я больше никогда его не увижу.

Я хочу бежать, пока у меня не подкосятся ноги. Кричать, пока не сорвется голос. Колотить по голове моего отца, пока она не превратится в бесформенную массу.

Но ничто из этого не изменит того факта, что Дерос мертв.

– Вы не сможете добраться до сокровищ с острова! – кричу я. – Оно под водой, куда могут добраться только сирены.

Четвертый пистолет, который король пиратов уже вытащил, слегка опускается.

– Откуда ты знаешь?

Я едва могу видеть сквозь слезы, что наворачиваются на глаза, но мне каким-то образом удается быстро соврать:

– Пусть песня сирен на меня и не влияет, но я ее понимаю. Они поют об этом, пересчитывая свои монеты под водой. Сокровища точно лежат на морском дне.

Отец молчит. Уверена, он тщательно обдумывает мои слова, решая, верить им или нет. Я отчаянно хочу, чтобы он купился на эту ложь.

– Тогда нам придется сначала разобраться с чудовищами, – говорит он, – прежде чем мы отправимся исследовать подводное пространство с нашим водолазным колоколом.

– Нет!

– Теперь тебя волнует, что будет с сиренами? Прекрасно. Можешь тогда наблюдать из иллюминатора.

Он хватает меня за руку. Ему и трем другим мужчинам приходится удерживать меня, но я не сдаюсь без борьбы. Со всей силы я пинаю между ног одного из пиратов, а затем бью его кулаком в челюсть. Мои ногти царапают лицо другого мужчины.

В конце концов они заталкивают меня в мою собственную, обшитую подушками камеру. Иллюминатор здесь такой крошечный, что нет смысла выбивать стекло, ведь я все равно не смогу протиснуться.

– У тебя больше нет права голоса, – заявляет отец. – Ты будешь сидеть взаперти и смотреть, как каждый член твоей команды умирает в муках.

Я кричу на него, трясу прутья решетки, хоть и знаю, что из этой камеры не сбежать. Она была создана специально для моментов, когда я пополняю способности сирены. Так кому же тогда, как не мне, знать, что отсюда нет выхода?

Я не способна броситься на подмогу моим истекающим кровью, но все еще живым членам экипажа. Мандси уже пытается помочь Ниридии. Она выкрикивает указания Соринде, которая находится в камере с Реоной и тоже старается остановить кровотечение.

Я даже не могу предупредить сирен о том, что их ждет. Они слишком далеко, чтобы услышать мою песню. Будь я под водой, я могла бы это сделать, но сейчас, в ловушке на поверхности, я бесполезна.

Отец покидает гауптвахту, удовлетворенный моим временным наказанием. Он оставляет Тайлона и нескольких своих людей охранять нас. Ведь теперь мой корабль принадлежит ему. Будто бы. Я делаю глубокий вдох. «Авали» – моя.

Тайлон бросает на меня несколько насмешливых, высокомерных взглядов, прежде чем слишком громко, из-за воска в ушах, произнести:

– Спасибо, Алоса.

Удовлетворенный собственным злорадством, он оставляет меня и мою команду в покое.

Я пинаю прутья решетки и шиплю ругательства ему вслед. Когда Тайлон скрывается из виду, мне больше не на что отвлекаться от истекающих кровью девушек. От тела Дероса. Валлов закрывает глаза своему другу и садится на пол рядом с ним.

– Сдавливай сильнее, Соринда! – говорит Мандси. – Ей будет больно, но это лучше, чем умереть! Валлов, брось ей свою рубашку!

Мандси уже наложила жгут на рану Ниридии.

Теперь она сосредоточена на том, чтобы Соринда сделала все правильно.

– Ей трудно дышать, – сообщает она.

Менее настойчивым голосом Мандси спрашивает:

– У нее изо рта идет кровь?

– Да.

Мандси медленно опускает глаза.

– Отпусти рану, Соринда. Лучше возьми ее за руку и успокой.

– В чем дело, Мандси? – спрашиваю я.

– Должно быть, пуля попала в легкое. Милосерднее позволить ей истечь кровью, чем захлебнуться.

Каждый мой вдох, кажется, разжигает ненависть к отцу.

– Все будет хорошо, – мягко говорит Соринда.

Не думала, что она умеет быть такой.

– Боль скоро прекратится, Реона. Закрой глаза. Просто слушай мой голос.

Я не могу этого вынести. Не могу оставаться в ловушке и ничего не делать, пока моя команда умирает!

– Ателла! – зову я.

– Они слишком хорошо меня обыскали, капитан, – отвечает она. – У меня даже шпильки не осталось.

– Соринда, у тебя есть какое-нибудь спрятанное оружие?

– Нет.

Реона испускает свой последний вздох. Соринда мягко кладет ее руку рядом с телом.

В течение нескольких секунд я не способна ни на что, кроме как моргать.

– Мы выберемся. Думайте.