Дочь королевы сирен

– Нет, Валлов, – говорю я. – Ты останешься здесь и будешь ухаживать за пострадавшими. Поскольку Ниридия ранена, Мандси должна исполнить роль моего первого помощника. Остальные поднимутся на борт «Черепа дракона». Есть какие-нибудь возражения?

Ничего не услышав, я рассказываю им свой план.

* * *

Мертвецы тяжелее живых.

Мы снимаем с них одежду, которая не так сильно запачкана кровью, и перетаскиваем трупы в одну из камер, бесцеремонно складывая друг на друга. Это быстрее, чем сбрасывать их в океан.

Найденной одежды на всех не хватает, но мы обходимся тем, что у нас есть. Девушки прикрывают свои корсеты мужскими рубашками, а волосы прячут под треуголками. Они рвут простыни на своих койках и засовывают их в легинсы, чтобы выглядеть крупнее и мужественнее. Некоторые даже просят разрешения использовать мою косметику, чтобы нарисовать себе бороду или усы. Такая маскировка вряд ли будет правдоподобно смотреться вблизи, но на расстоянии может сработать.

Тело Тайлона – единственное, что остается не в камере. Думаю, никому не захотелось прикасаться к нему, даже после смерти. Райден направляется к его трупу, как будто хочет перетащить ближе к остальным.

– Нет, – останавливаю я. – Его туша нам еще понадобится.

* * *

Рассвет еще не наступил. Звезды отражаются в океане, заманивая нас в ловушку мира, усеянного огнями. Лодки рассекают волны, создавая иллюзию покоя.

Мы не взяли с собой фонари, чтобы преодолеть пространство между «Авали» и «Черепом дракона». Темнота – лучшая маскировка. Если хотим сойти за мужчин, нужно быть как можно более скрытными.

Мы не привлекаем к себе внимания, но и не пытаемся спрятаться. Мы плывем в темноте, но нас легко заметить, стоит только направить на нас свет.

Райден сидит рядом со мной в лодке. Он кладет руку мне на колено, сжимает его и отпускает.

– Это сработает, – говорю я ему.

– Я знаю. Я успокаиваю тебя, а не себя.

Если мы сможем тихо добраться до «Черепа дракона» и уничтожить всех на корабле, окажемся во главе флота. Остальные пираты не станут стрелять в корабль короля. И как только я объясню, что могу добраться до сокровищ, им будет все равно, что Каллиган мертв. Они перейдут на мою сторону. Таковы пираты. Мне просто нужно сначала убить своего отца.

Я думала об этом много раз. Когда он причинял мне боль. Когда я обнаружила, что он держал в плену мою мать. Когда он угрожал моей команде.

Теперь я пытаюсь представить, как мое лезвие скользит между его ребрами, чтобы попасть прямо в сердце. Последний вздох, который Каллиган сделает. Тускнеющий взгляд его глаз.

Я убила сотни людей. Почему у меня сводит живот при мысли об убийстве этого человека? Он всего лишь мужчина. Пусть его могущество и признано многими.

Только я никогда не убивала свою собственную плоть и кровь. Почему это кажется другим? Должно ли это ощущаться иначе? Смогу ли я сделать это?

Я должна.

Свет на борту «Черепа дракона» поднимается высоко в воздух, освещая лодки, в которых мы плывем.

Нас заметили.

Пришло время маскировкам сделать свою работу.

Тело Тайлона прислонено к передней части лодки, его лицо обращено к людям на борту судна короля пиратов. Поскольку у него нет половины задней части черепа, мы вынуждены держать его направленным только вперед. Я сажусь рядом с ним, осторожно удерживая его тело в вертикальном положении. Его стеклянные глаза открыты, но, к счастью, корабль слишком далеко, чтобы кто-нибудь заметил, что он не моргает.

Теперь на палубе горят два фонаря, но криков тревоги не слышно.

Мы ведем себя спокойно, непринужденно. Несколько девушек сдержанно машут руками. Соринда прикрывает глаза от света. Ей не нужно притворяться раздраженной и хмурой.

Уже три фонаря собираются вместе, наблюдая за нашим приближением. Они спускают нам веревочные лестницы. Должно быть, пираты узнали Тайлона.

Ни с нашей, ни с их стороны не произносится ни слова, когда мы поднимаемся на борт корабля. Через иллюминатор я вижу почти сотню мужчин, что спокойно спят на своих койках, не потревоженные нашим приближением.

План работает.

Я первой забираюсь на борт корабля и оцениваю троих мужчин, охраняющих корабль. Они не произносят ни слова, разглядывая мою маскировку. Должно быть, я прошла проверку, потому что все они еще молчат. Один из сторожевых передает свой фонарь другому и достает перо и пергамент. Он что-то пишет на нем, в то время как остальные девушки забираются на борт корабля, присоединяясь ко мне.

Когда пират заканчивает, он показывает мне записку:

«Ваш капитан ранен?»

В качестве предосторожности они все еще закрывают уши. Пираты на этом корабле ничего не слышат. Их единственное средство общения – письма.

Как я и надеялась.

Я тянусь вперед, как будто собираясь взять пергамент. Вместо этого ударом в горло перерезаю мужчине дыхательные пути, а затем тянусь за своей саблей, чтобы закончить работу. Соринда встает рядом со мной и проводит своей рапирой по шее другого пирата. Мандси обезвреживает третьего.

Они падают замертво у наших ног, не издавая ни звука. Хотя в любом случае никто бы не услышал их криков.