Дочь кукушки

- Да, в семье его любили – он умел быть ласковым с теми, в расположении кого нуждался. Но поверьте – никто из слуг и слова доброго о нём бы не сказал. Возможно, он стал таким из-за того, что матушка обожала его и всех пыталась убедить, что именно он должен принять в будущем герцогский титул.

- Но как такое возможно? – поразилась я. – Ведь по закону титул переходит к старшему сыну.

- Я бы не удивилась, - женщина, судя по всему, рада была поговорить с новым человеком, и готова была открыть мне любые секреты, - если ее светлость убедила бы старшего сына отказаться от титула в пользу младшего. Зная доброту его светлости, я почти уверена, что он так бы и поступил. Но всё сложилось по-другому. Казалось бы, герцогиня должна была быть рада, что хотя бы один из ее сыновей поднялся с постели после болезни, но она стала ненавидеть его еще пуще прежнего. Знали бы вы, ваша светлость, как она обижала мальчика еще в детстве – как будто это он был виноват, что родился слабым и болезненным. А он не ожесточился! Напротив, я не встречала еще человека, который был бы добрее его. Да это вам в Ламбере каждый скажет!

Удивительно, но мне было приятно слушать похвалы герцогу.

Горничные помогли мне принять ванну, потом принесли роскошный обед, вкуса которого я, к сожалению, оценить не смогла – до того гнетущими оказались приготовления к первой брачной ночи.

К счастью, помогавшие мне одеться девушки и не догадывались, что это была наша первая ночь с герцогом. Для них мы уже были мужем и женой. Не представляю, как я смогла бы выдержать их многозначительные ухмылки.

Я надела сорочку из такого тонкого шелка, что она казалась невесомой как паутинка. Мне расчесали волосы, и они волнами спадали мне на плечи.

Немножко румян на щеки, несколько капель ароматной цветочной воды на запястья. И красивый халат, чтобы прикрыть мою почти что наготу.

Одна из девушек сопроводила меня до дверей апартаментов герцога и, поклонившись, удалилась. А я долго еще не решалась переступить порог.

Его светлость сидел за столом и что-то писал, склонившись над листом бумаги. При моем появлении он вскочил, и я увидела на его лице смущение. Мне показалось, он вовсе не обрадовался мне.

Я сделала шаг в его сторону и ухватилась за спинку дивана, потому что почувствовала дрожь в ногах. Мелькнула мысль броситься перед герцогом на колени и упросить его хоть ненадолго отсрочить нашу близость. Но это было бы унизительно – и для него, и для меня, - и я сдержалась.

Комната освещалась лишь несколькими свечами со стоявшего на столе канделябра, и я порадовалась хотя бы тому, что кровать находилась в другом углу, где было темно, и где мой муж не сумеет заметить мой страх. Теперь я уже хотела, чтобы наш первый раз произошел как можно быстрее. Я не была совсем уж наивна, и знала, что это бывает и больно, и стыдно, и надеялась, что после того, как это произойдет, герцог отпустит меня в мою комнату, где я смогу остаться одна и утопить в слезах свое отчаяние.

Он так и стоял у стола, и я вдруг подумала о том, что это может быть впервые и для него. Он чурался женщин высшего света и наверняка был слишком горд, чтобы покупать любовь за деньги.

- Вы дрожите, Аэйна? – тихо спросил он.

А я попыталась улыбнуться:

- Нет, ваша светлость.

- Прошу вас, зовите меня Рауль. Я бы хотел, чтобы мы с вами стали друзьями.

Он не делал попытки приблизиться ко мне, и это показалось мне странным.

- Вас удивляет это, да? Прошу вас простить меня, Алэйна, но я никогда не смогу стать для вас настоящим мужем. Я немощен как мужчина. Не знаю, разочарует ли это вас еще больше или, напротив, обрадует, но всё, что я могу вам предложить – это титул и деньги.

Сначала я ощутила радость – огромную, всепоглощающую. Я испытала такое облегчение, что мне захотелось закружиться по комнате. Но отрезвление наступило довольно быстро.

В голосе его звучала такая печаль, что слёзы хлынули у меня из глаз. Это не мне, это ему было больно в нашу первую ночь.

- Я знаю, я должен был сказать вам это до свадьбы, а не после. Но я оказался слишком слаб. Я понадеялся, что смогу купить хоть немного вашего участия. И если вы возненавидите меня сейчас, я это пойму. И если вы станете настаивать на расторжении нашего брака, я подтвержу, что вы имеете на это право.

Мы так и стояли друг против друга на большом расстоянии.

- Вы можете возвратиться в свою комнату, Алэйна. Если вы пожелаете вернуться в Лиму, я велю завтра же утром заложить карету.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы принять решение. Нет, я не собиралась возвращаться в Лиму. Я выстроила стену между собой и Артуром и не намерена была рушить ее сейчас.

Я останусь здесь, в Ламбере, и постараюсь стать хорошей хозяйкой и супругой. И разве так уж важно, что ночи с герцогом мы будем проводить в разных комнатах? Мы будем уважать и поддерживать друг друга – разве этого мало для счастливого брака?

Я видела – ему нужна была моя поддержка.