Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии (СИ)

На этом мы распрощались с Шоном после первого столь откровенного разговора. Я поспешила успокоить тревожившегося отца вестью, что доктор обещает нам заступничество графа. Шон сдержал своё слово. Пару дней спустя он явился к нам с добрыми вестями. Выслушав суть дела, граф, как и было им обещано, пустил в ход всё своё влияние для решения нашей с отцом участи. По словам доктора, де Богун призвал в свой замок городского бургомистра и держал с ним долгую беседу. Помимо того, отправил с гонцом письмо в сам Рим, очевидно, к каким-то высшим церковным чинам. Мэтр Портер, поведав нам с отцом о таком исходе дела, посоветовал: - Я верю в человеческое благородство и силу нашего господина. Но не меньше верю в людскую злобу и месть. Посему заклинаю вас быть трижды осторожными. Как бы ни помогало вам покровительство графа, отец Стефан своих козней не оставит. Я не знаю его лично, но повадки подобных людей мне известны. Кстати, сам граф, услышав о нём, сильно разгневался и окрестил вашего священника "лисой в рясе". Он сказал, что не под стать духовному лицу заниматься доносами да интригами. Ещё раз помните об осторожности и о том, что граф тоже не вечен...

С этого дня наши отношения с Шоном вышли на новый уровень доверия и взаимопонимания. Беседы в часы досуга от медицины переходили к темам философии, искусства, тайн бытия. Кругозор молодого врача поражал меня, а его холодный, нордический разум пленял своей суровой простотой. Мне всё больше времени хотелось проводить в обществе Шона. Однажды в порыве чувств я даже воскликнула:

- Мэтр Портер! Вы стали мне так дороги! Как я жалею, что вы не мой кровный брат!

На что доктор, слегка нахмурившись, ответил:

- Простите, сударыня, но братом вашим я бы не хотел быть никогда!

Вскоре мне представилась возможность понять истинный смысл его слов. В тот день Шон впервые предложил мне загородную прогулку в его сопровождении. В сутолоке будней мне редко удавалось вырваться на лоно природы, и я с удовольствием приняла приглашение. На дворе уже стояла осень, и, хотя особых заморозков ещё не было, погода была довольно прохладной. Поэтому за город мы отправились в крытом экипаже. Местом прогулки доктор выбрал окрестности графского замка.

Всю дорогу я любовалась пейзажем за окном кареты. Середина осени в этих краях олицетворяла собой прохладную погоду, яркие цвета и особую атмосферу. Красоты местности были волшебными и неповторимыми.

Вот на пути нашем показался величественный замок, обрамлённый густым лесом. Деревья окрасились в золотисто-красные тона, создавая контраст с тёмными елями и буками. Ветер шелестел в листве, словно напоминая о быстротечности времени.

Вблизи замка протекала небольшая река, по берегам которой раскинулись поля. Рядом паслись стада овец, их шерсть блестела на осеннем солнце, словно золотые нити. Вдали на холмах раскинулись деревни и фермы, окружённые садами и огородами.

Небо над головой становилось всё более пасмурным, предвещая скорый приход зимы. Но пока осень царствовала на земле, даря последние тёплые дни перед холодами.

Такими передо мной предстали прекрасные здешние виды. Карета подъехала к просторной лужайке, где доктор предложил устроить небольшой пикник.

Мы вытащили корзину с захваченной из дома провизией и расстелили пледы на траве. Шон, казалось, был чем-то обеспокоен. В глазах его читалась лёгкая грусть, и он долго не решался прервать затянувшееся молчание. Наконец, глядя мне прямо в глаза своим небесно-голубым взором, он произнёс:

- Лира, послушай меня. Я давно хотел тебе сказать, но никак не решался…

Глава 25

- Я люблю тебя…

Не стану кривить душой: слова Шона не стали для меня откровением. Женская интуиция подсказывала, что молодой лекарь заглядывается на меня с не совсем дружескими чувствами. В моём сердце его образ тоже вызывал особую теплоту, такую, какую ранее не испытывала ни к кому другому. Тем не менее столь скорого и откровенного признания от него я не ожидала.

- Шон...- опустив глаза, еле сдержала улыбку. - Ты и впрямь думаешь, что это любовь?

- Любовь ли это, иль наваждение, но ты, Лира, не выходишь из моих мыслей, - юноша бережно взял мою ладонь и прижал к своей груди. - С того самого дня, как я впервые увидел тебя у ложа больного графа. И скажу прямо - ты поразила меня не только своей женской красотой. Приверженность миссии целителя, безграничные знания, ум - для меня эти дары гораздо ценнее красоты. Век девы короток - лет пять цветёт она подобно распустившемуся бутону, а после лепестки начинают увядать. Твои же таланты останутся с тобой до последних дней. И, признаюсь, мне очень повезло, ведь встретить светило медицины в юбке я даже и не чаял. Ответь же, Лира, по душе ли тебе моё откровение?