Дочь ледяного Юга

Итеро дожидался советника у камина, развалившись на белоснежном кожаном диване. Он обреченно взял письма, просмотрел даты на почтовых штемпелях, выбрал первое по давности и приступил к чтению. Через полчаса, порядком утомленный от бесконечных сетований матушки на его невнимание, неважное здоровье, своего повзрослевшего воспитанника и приемную дочь, он встал и налил себе целый стакан вина. Выпив его залпом, он повернулся к Торопыге:

– Знаешь, Лайв, почему я сбежал из дома?

– Ты мне это уже рассказывал, – флегматично заметил советник.

– Да, помню. Неудивительно, что от драгоценной мамочки удрала и моя новоиспеченная сестрица.

– Как она, кстати? – чувствуя, что шефа посетило сентиментальное настроение, спросил Торопыга. – Там же учится?

– Делает успехи. Еще и навигатором станет. Представляешь, сестра Усача Итеро работает на гатуров! Ужас! Надо за ней присматривать, может, пригодится.

– Отправить кого-нибудь на Вису? – осведомился Лайв.

– Не сейчас. Ты иди, погуляй. А мне ответ писать придется. Кто знает, когда еще момент представится. Не напишу – моя удивительная матушка волне может собраться навестить своего несчастного сыночка, – выпроводил советника Кинс.

Сев за стол, он принялся придумывать письмо, сопровождая каждый абзац ядовитым мысленным комментарием.

Милая мамочка!

Прости, что долго не отвечал. Я слишком был загружен работой эти четыре месяца, приходил домой за полночь и валился с ног. Ты же знаешь, для таких неудачников, как я, с работой на Спире не все гладко. Платят немного, за любой проступок могут выгнать. Я по-прежнему выполняю обязанности счетовода в магазине, а также подрабатываю по мелочам, когда грузчиком, когда маляром. Берусь за любую работу, в надежде скопить на свое жилье.

«Да, милая мамуля, – застаревшая обида еще давала о себе знать. – Получай, что хотела. Считала меня хроническим неудачником, наслаждайся теперь!»

С жильем у меня по-прежнему плохо. Недавно в моей тесной комнатке в социальном приюте протек потолок. Пришлось потратить на ремонт целых тридцать монет, а это моя зарплата за неделю.

А то, чего доброго, действительно выполнит свою угрозу и приедет погостить. Про все четыре особняка, несколько квартир в различных городах Спиры знать ей абсолютно необязательно. Тем более, про трех любовниц, постоянно проживающих с ним под одной крышей.

С визитом в Шанбаре тоже пока не получится. Сама знаешь, дирижабль до Висы летит пять-шесть дней, а мой отпуск всего четырнадцать. Может быть, если не возьму его в этом году, сумею выбраться к тебе на следующий.

Поцелуй за меня Танри. Я рад, что хоть эта приемная сиротка может оправдать твои надежды.

Твой Ито

Пробежав глазами написанное, чтобы проверить – не переборщил ли он, Усач ухмыльнулся. Что ж, вышло неплохо. Мамуля останется довольна.

Не то чтобы он не любил свою родительницу. Напиши Вирия, что с ней что-то не так, он бросил бы все и сразу примчался. Но раз у матери есть крыша над головой и терпеливые слушатели, пусть лучше она живет где-нибудь подальше. Например, на другом континенте, раз уж гатуры не пускают людей на дальние планеты.

Вначале он честно хвастался своими успехами. Приезжая домой, с затаенной надеждой ждал: вот сейчас она меня оценит, поймет, будет гордиться сыном! Но каждый раз Вирия находила повод к чему-нибудь придраться, и ее сын чувствовал себя законченным идиотом без всяких перспектив в жизни. Чем больше он взрослел, тем отчетливее проступали в Итеро отцовские черты, и все меньше принимала его мать.

– Да что ты за человек такой неправильный?! Посмотри на сына Амары, посмотри на близнецов Ферис! Все выросли людьми толковыми. У каждого свое дело, родителям помогают, при семье. Нашел бы и ты девчонку ладную, поселился рядом с матерью, делом бы занялся. Куда тебя нечистый все несет? Страны ему дальние подавай, как папаше твоему, чтоб ему пусто было! Здесь что, еда горчит или девицы страшнее? – заводила она каждый раз свою любимую песню, стремясь привязать выросшего сына к родной калитке. Не получалось.