Дочь леса

Ластианакс не понимал, почему недавно жаловался на неудобства, перемещаясь на птице рух. По сравнению с полетом на крылатой хищнице бешеная гонка по заснеженной пустоши оказалась весьма болезненным опытом. Конь несся по снегу огромными скачками, спотыкался о сугробы, скользил на обледеневших лужах. Каждую секунду Ластианакс отчаянно пытался не упасть, так сильно сжимая бока коня коленями, что мышцы горели огнем. Нестерпимо болели отбитые ребра. При других обстоятельствах юноша уже давно свалился бы со спины Карапуза, однако жизни Пирры и Петрокла зависели от скорости коня и способности мага удержаться на своем скакуне.

Возвышающийся впереди купол медленно, но уверенно увеличивался. Карапуз дышал все чаще, его копыта вели безжалостную борьбу с неровностями почвы. Казалось, конь, как и Ластианакс, намерен как можно скорее вернуться в Гиперборею. Однако, когда перед ними наконец показались городские ворота, маг был вынужден признать, что это лишь начало проблем.

Ворота охранял десяток солдат-птицеловов; они издалека увидели приближающегося всадника и выстроились полукругом, выставив перед собой копья. Ластианакс хотел было натянуть вожжи и таким образом вынудить Карапуза замедлить бег, но тут же вспомнил, что уздечки у него нет. В любом случае он подозревал, что конь не стал бы слушаться всадника, даже если бы тот попытался им управлять. Очевидно, Карапуз вознамерился взять город штурмом. Ластианакс смотрел, как ощетинившийся копьями строй молниеносно приближается.

– Не знаю, на что ты рассчитываешь, но я не амазонка! – прокричал он.

Где-то на краю сознания возникло смутное беспокойство из-за того, что он разговаривает с конем, но основную часть его разума парализовал страх. Когда до солдат оставалось несколько десятков шагов, маг в конце концов собрался с духом и взмахнул рукой: в тот же миг снег под тремя солдатами-птицеловами затвердел и резко вырвался у них из-под ног. Темискирцы потеряли равновесие и повалились на землю. Карапуз вписался в образовавшуюся в строю брешь и вихрем понесся к городским воротам.

– В следующий раз, когда предпримешь попытку самоубийства, хотя бы предупреждай! – завопил Ластианакс.

Конь на полной скорости поскакал было к башням, однако затем круто свернул и понесся по полю вдоль громадных зданий. Ластианакс понял, куда направляется Карапуз, – к конюшням. Еще через несколько секунд конь ворвался во внутренний двор и остановился как вкопанный перед кучей подмерзшего навоза. Ластианакс соскользнул со спины коня и шлепнулся прямо в конский помет.

– А-а-ай… – простонал он.

– Лафти?

Ластианакс перекатился на спину и уставился на своего отца: тот подошел к нему, толкая перед собой тачку. Очевидно, он как раз работал в конюшнях. Магу показалось, будто в отцовских глазах заблестели звезды. Ластианакс подумал, что Лофадь рад его видеть, однако обрадовался тренер вовсе не из-за встречи с сыном.

– Он велнулфя! – завопил Лофадь.

Он бросил тачку и поспешил к Карапузу: последний уже деловито вертел головой, высматривая кормушку с овсом или сеном. Конь не любил публичные проявления чувств и сразу повернулся к тренеру задом, готовясь при необходимости лягнуть копытом. Лофадь благоразумно отошел в сторону и повернулся к сыну:

– Фто ты фелаефь с эфим плоклятым доходягой? И фто с тофой слуфилофь, фынок? – добавил он, указывая на окровавленное лицо Ластианакса. – Фебя ифбили?

– Это очень долгая история, а у меня очень мало времени, – ответил Ластианакс, тяжело поднимаясь на ноги.

Ему предстояло сейчас быть на седьмом уровне и найти способ попасть на крышу тюрьмы, не угодив при этом в лапы темискирцев…

– Эфо Алка отфала тефе Калапуфа? – продолжал Лофадь. – Я ее вчела вифел. Не фнаю, фто эта фмакодяфка зафумала, но, сфаефся мне, это фто-то нехолофее.

Эти слова вырвали Ластианакса из тяжких раздумий.

– Ты видел Арку? – встрепенулся он.

– Да, плитом она мне фкафала, фто ей фаль, фто она выблосила тефя, как фталый нофок. Ефли хофефь фнать мое мнение, фсе эфо дулно пахнеф. Мне покафалофь, фто ей нуфна была помофь, так фто посколее найфи ее. Она отдала мне какой-то блафлет, якобы он тефе нуфен.

– Арка оставила тебе браслет? – повторил Ластианакс. – Где он?

Удивленный напряженным голосом сына, Лофадь стал хлопать себя по меховой куртке, ворча:

– Куда фе я его зафунул? Не фолнуйфя, эфо плофто балахло, на лынке за нефо и мелка не дафут. А, фот он.

Он вытащил из кармана массивное медно-красное украшение. Ластианакс взял вещицу, не веря своим глазам. Арка только что его спасла: теперь он сможет добраться до крыши тюрьмы. Но что девочка делала на первом уровне и почему отказалась от своих крыльев? Юноша рассматривал браслет, охваченный противоречивыми чувствами. Нужно как можно скорее найти Арку и понадеяться, что она еще не успела совершить какую-то глупость. В любом случае выбора у мага не было: он ведь обещал Карапузу, что они найдут его хозяйку. Однако сначала необходимо спасти Пирру и Петрокла.