Дочь лесника

— Тогда почему именно я? — что ж, сформулируем вопрос иначе.

— Способности ваши нам нужны. В плане, как вы это называете, продающих текстов. И еще, вы же сами Стеннерту сообщили, что занимались анализом общественно-политической информации. Вот и будете обрабатывать кое-какие сведения, которые мы вам предоставим, а потом продавать публике нужные нам выводы, — объяснил Петров. — Нам как раз таких специалистов остро не хватает. Мы все больше технари, военные, госслужащие…

— А сами вы, Павел Андреевич, кстати, кто?

— По образованию инженер-автомобилист, но на производстве давно уже не работал. Семь лет во Владимирском облисполкоме, потом еще два года в областной администрации. В общем, меня после третьего октября оттуда должны были попереть за то, что не поддержал указ «четырнадцать ноль-ноль»[1], но не успели — сюда попал.

Так-так… А ведь высоко сидел Павел Андреевич, раз в Москве обратили внимание на то, что персонально он выступил против президентского указа. Ну что ж, здесь господин Кройхт тоже далеко не последний деятель и уже не областного уровня, а куда как выше.

Петров налил еще по одной. Выпили. Не чокаясь, молча, уловив настроение друг друга. Сам я в тех событиях не участвовал, не верил, откровенно говоря, в победу повстанцев, зато знакомых среди них хватало. Бог миловал, никто не погиб, но двое были ранены.

— Я вам, Федор Михайлович, в общих чертах обрисую ситуацию с нашим обществом, — продолжил Петров. — На сегодня действительными членами Императорского общества Золотого Орла состоят девять человек попаданцев, один из которых уже не может полноценно работать в силу преклонного возраста. Так что смотрите, Федор Михайлович, в десятку попадете, — Петров хитро подмигнул.

— А кандидатов сколько? Или я один? И сколько попаданцев вообще? — вот это уже пошел интересный разговор. Охренеть, какой интересный!

— Узнаете еще. А так, люди разные, кто-то работает, кто-то в армии. Даже одна домохозяйка есть. Двое уже очень старые, доживают, к сожалению… — Павел Андреевич тяжело вздохнул. Похоже, хорошие люди, раз он за них переживает. — Есть и другие. Скажу честно, такие, например, кто работает принудительно, потому что не рассчитались с имперской ссудой. Есть и те, кто с новой жизнью не справился, спился, опустился совсем. Кто-то и на каторге…

Я уж хотел поинтересоваться, кто и за что, но поостерегся. И так уже информации по попаданцам получил больше, чем в библиотеке.

— Точного соответствия между временем на Земле и здесь при переходе нет. Даже после меня здесь появлялись люди из нашего с вами прошлого, — Петров говорил спокойно так, буднично. Ну да, он-то к таким парадоксам привык, а для меня все это было диковато. — Единственное, что всегда неизменно — люди с Земли всегда попадают на Эрасс из времени с более высоким материально-техническим развитием. Со здешней точки зрения можно сказать, что из будущего.

Выпили еще по одной.

— Вот вам и смысл работы нашего общества, — продолжил Петров. — Мы стараемся перенести лучшее из нашего мира и нашего времени сюда, а худшего из того, что было у нас, здесь не допустить.

— Получается? — этот вопрос пришел мне в голову первым, хотя было их больше.

— В общем и целом да, — поскромничал Петров. — Все-таки мы работаем не только для Империи, но и вместе с Империей. В обществе нашем, кстати сказать, не только попаданцы состоят, но и некоторые имперские чиновники и ученые.

— Капитан-советник Стеннерт, например, — ехидно уточнил я.

— Конечно. Вы же понимаете, что Стеннерт при его должности человек для нас совершенно необходимый, — с улыбкой подтвердил Петров.

— Да? — я хмыкнул. — А вы его в общество приняли из-за его должности или на это место продвинули силами общества?

— Ох, Федор Михайлович, все бы вам параллели с масонами проводить! Я же вам ясно сказал: ни к какой тайной власти мы не стремимся. Общество у нас императорское, то есть находится под покровительством его величества, власть в Империи осуществляют соответствующие структуры, а наше дело — помогать этим структурам своими знаниями и своим опытом. Избавляйтесь от нездоровых предрассудков, они вам только мешать будут.

Пришлось высказаться в том смысле, что ничего подобного и в мыслях не было, ну и так далее. Да уж, в начале девяностых масонская тема хоть уже и выходила из моды, но все еще поднималась по разным поводам, и всегда исключительно в негативном ключе. Я-то уже почти забыл все это, а вот Петров напомнил. Ладно, постараюсь больше его такими сравнениями не нервировать, портить с этим товарищем отношения мне ни к чему.

— Да, Павел Андреевич, а почему общество Золотого Орла? И давно ли оно существует? Если, конечно, это не секрет, — от неприятной для моего собеседника темы я постарался уйти с пользой для себя, узнав о таинственном обществе побольше.

— Так это же символ Рима, — Петров, похоже, посчитал мой вопрос глупым, — примера и образца для всех европейских империй. А существует общество почти четыреста лет.