Дочь лесника

— А что? — передразнил меня Петров. — А то! В твоих статьях упомянуты три отправки на каторгу с конфискацией имущества, восемь случаев уплаты штрафов на общую сумму почти четырнадцать тысяч лассов, двадцать один случай устранения нарушений после официального предупреждения, теперь вот и Ани этот с дуэлью, неплохо, да? Ну, понятно, что не ты это нарыл, а мы тебе дали, но это нам с тобой понятно. Может, и им тоже, но видят-то они в первую очередь что и кого? А видят они что большинство публикаций, устрашающих нарушителей указа, подписаны неким Феотром Миллером! И какой тогда лучший способ устрашить устрашителей? Правильно, убить этого самого Миллера! Ты, Федор Михалыч, с нашей помощью стал фигурой публичной и очень хорошо заметной, вот по тебе и решили ударить.

— И что? Так и буду теперь мишенью работать? — злобно отозвался я.

— Нет, от этой работы мы тебя избавим, — примирительно сказал Петров и после небольшой паузы добавил: — Зато найдем другую.

Не спрашивая меня, Павел Андреевич налил еще по стопочке и выпить пригласил жестом, без тоста.

— Ты ведь помнишь ту историю с похищением твоей девушки из лесных?

Так, а это с чего бы вдруг? Впрочем, я лишь согласно кивнул. Еще бы я не помнил!

— Военные наши выяснили, что там было и к чему, — буднично сообщил Петров и хитро глянул на меня. — Интересно?

Следующие полчаса я слушал действительно интересную историю, открывавшую все то, над чем в то время ломали головы и мы с Николаем, и лейтенант Киннес со своим начальством. Оказалось, что охотников за баарскими девственницами наняли соседи мерасков — даяны. Наняли как раз для того, чтобы спровоцировать Империю на жесткие ответные меры, после которых мераски стали бы куда сговорчивее в плане признания своей зависимости от «великой даянской вежи», как именовалась власть даянских ханов или как там будет правильно их называть. В общем и целом у даянов получилось — большая часть родов мерасков теперь платила дань той самой «великой веже», а некоторые кочевья перешли к даянам целиком. Потому, собственно, всех мерасков, кто был в курсе дела, даяны и ликвидировали. Вроде как они, стало быть, белые и пушистые, а на девчонок охотились черные и гладошерстные мераски. То есть несчастная девочка, попавшая в лапы этим уродам, получила сильные ожоги за то, чтобы один грязный кочевник отжал пастбища и стада у другого грязного кочевника. Блин, ненавижу выродков!

— Короче, Федор Михалыч, Империя решила, что такая хитрожопость остаться безнаказанной не должна. Хотят даяны еще и мерасками править — да сколько угодно! Но только самими мерасками. Без Мерасковой степи. Ее Империя заберет себе.

— Кто бы спорил, я не стану, — согласился я. Правильно сказал Петров, наказывать надо за такое. — Только ты, Павел Андреевич, вроде про мою другую работу говорил?

— А ты как думаешь, степь эта Империи зачем сдалась? А затем, дорогой Федор Михайлович, что рабочие от императора немало получили, и теперь очередь за крестьянами. Земли новые все им под раздачу пойдут, а то население у нас растет, кормить его надо, а вот плодить малоземельных да безземельных крестьян нечего. И ведь какую землю они получат, а? Целину непаханую, да в мягком климате — не земля, мечта! Ну-ка, скажи мне, кто лучше всех распишет, как его величество заботится о землепашцах?

— Так это когда еще будет! — недовольно возразил я Петрову. — Пока степь завоюют, пока объявят о раздаче земли…

— Гораздо быстрее, чем тебе кажется, — усмехнулся Петров. — Ты же с указом «О плате работникам» к началу-то не успел. А тут с самых первых шагов и будешь все это освещать. Прямо как наши бравые солдатики в степь вступят, так и начнешь. И про войну напишешь в нужном свете, и про землю для крестьян, и все такое прочее.

Хм-хм-хм… Звучало привлекательно. Да что там, заманчиво звучало! Это ж можно такую рекламную, пардон, информационную кампанию забабахать! Да под такое дело и себе всякие льготы с привилегиями затребовать, а самое главное, и получить! Эх развернусь! Да уж, на Земле я бы о такой работе и мечтать не мог! Вот только…

— Это что ж такое, а, Пал Андреич? Чтобы здесь не грохнули, хочешь меня на войну отправить? Там-то стреляют куда как чаще!

— Полномочия тебе такие выпишут что ты там сам себе начальником и будешь. Вперед на лихом коне с шашкой наголо да под вражьи пули никто тебя не погонит, если сам сдуру не полезешь. Но ты же не полезешь? Ты же, как нормальный начальник, будешь при штабе, там и не стреляют, и условия более-менее, и телеграф под рукой, чтобы столичную прессу вовремя статьями кормить. Репортеров, фотографов да художников мы тебе дадим, твое дело будет ими командовать. Отдельная, так сказать, рота информационного обеспечения!

— Ну ты загнул — рота! — я аж ухмыльнулся. — Взвод если дадите, и то праздник будет.

— Тогда отряд информационного обеспечения, — сдался Петров, — взвод, сам понимаешь, звучит несолидно.

Он снова налил водки. Под такое дело я выпил с удовольствием. Хрустнули огурчиками, вдумчиво пожевали ароматного ржаного хлебушка.