Дочь лесника

Корната, как оказалось, я в этот раз на ярмарке не увижу. Он повредил ногу и решил послать вместо себя сына, заодно дав Фиарну возможность самостоятельно, ну, конечно, под присмотром матери, попрактиковаться в нелегком деле купли-продажи. Для меня это означало, что договориться с главой семьи Триамов насчет породнения сегодня не выйдет, а значит, придется выполнять стандартную процедуру с засылкой сватов. То есть для начала уговорить Киннеса и еще кого-то из офицеров испросить кратковременный отпуск. Трех суток мне на это в обрез, но хватит, борзописцы мои будут в Коммихафке как раз дней через пять-шесть, так что получить отпуск вполне возможно.

Следующий вопрос относился к обстоятельствам, при которых мы с Лоркой сегодня встретились. Сказанные ею год назад слова о том, что она собирается стать сельской учительницей, оказались не пустыми — она как раз шла из уездной учительской семинарии, где и выяснила все, что касалось зачисления на обучение и его оплаты. На мой взгляд, вопрос теперь снимался. Нет, конечно, жалованье не менее двадцати четырех лассов ежемесячно (а то и более, если на это раскошелится волостной сход), жилье и место под огород за счет волостной управы — это по местным крестьянским меркам очень даже хорошо, но именно что по крестьянским, а не по меркам жены аж целого считай что майора, а там, глядишь, и куда побольше, чем майора. Пусть лучше в столице выучится и учительствует потом там же. Хотя… А, пускай сама решает! В конце-то концов, будет чем заняться, пока муж на войне. Я еще успел поймать себя на мысли, насколько же мне приятно говорить, пусть и мысленно, слова «муж» и «жена» применительно к нам с Лориком, как моя невеста, посвежевшая и вся такая довольная-довольная, зашла в гостиную, где я и коротал время в ее ожидании.

Причиной излучаемого Лориком сияния были не только наши недавние занятия и разговоры, но и то, что после ванны она облачилась в пошитый Алинкой костюм, традиционный для баарок, но выполненный на куда более высоком художественном уровне, из более дорогих и качественных материалов, да и на яркие цвета госпожа Демитт тоже не поскупилась. Одежка получилась никак не для каждодневной носки, чисто праздничная, но уж получилась так получилась! А еще Алина не ошиблась с размерами — мастерство, как говорится, не пропьешь.

Озадачив напоследок хозяйку передать кучу распоряжений для денщика, когда он вернется после исполнения распоряжений предыдущих, я со светящейся от неожиданно привалившего счастья Лоркой вышел на улицу…

— Феотр?!

— Таани!

— Фиарн!

Очередная встреча — и очередная радость, которой мы с Лоркой Таани и Фиарну тут же и добавили, объявив о нашей помолвке. Из-за этого известия разговор получился немножко рваным — мы постоянно сбивались с одной темы на другую, говоря то о моих новостях, то о Николае да Сереге с Алинкой, то о событиях, происходивших за этот год на хуторе Триамов, то о предстоящей свадьбе, то о лоркином наряде. Ясное дело, не обошлось без приветов от всех наших, на этот раз приветов не выдуманных, а вполне настоящих. А поскольку своим товарищам я сообщил об отъезде в Коммихафк заблаговременно, то вместе с приветами привез и подарки не одной лишь Лорке. Тане досталось нечто аналогичное лоркиным обновкам, только выполненное в иной цветовой гамме, и она тут же полезла в фургон переодеваться. Фиарну перепал продукт совместного творчества супругов Демидовых — разгрузочный жилет наподобие нашего армейского, а для Каськи он получил третий вариант того же, чему так обрадовались его мать и сестра. Кстати, когда Таня вылезла из фургона покрасоваться в новом наряде, стало ясно, что и ее размеры Алинка отлично запомнила, а потому причин сомневаться в том, что обновка подойдет и Каське, уже не осталось. Передал и подарки от Николая — портновские ножницы и швейные иголки для женщин, складные ножи-мультитулы для мужчин. Свои подарки я собирался покупать в Коммихафке, но просто не успел из-за столь быстрого развития событий, поэтому решил вопрос без особых изысков, прямо на ярмарке купив Фиарну превосходной выделки сапоги, Лорке, Тане и Каське — туфли к новым нарядам, Корнату — винтовку, украшенную серебряной инкрустацией, а младшим — несколько милых мягких игрушек. Впрочем, подарки Корнату, Тирюшке и Корнату-младшему я собирался вручить лично при скорой встрече.

К сожалению, мне надо было явиться в штаб, поэтому с Триамами пришлось пока что попрощаться. Лорка осталась с родными, поселить ее у себя я, сами понимаете, не мог, поскольку девать денщика мне в таком случае было бы попросту некуда. Ну да ничего, придет еще наше время. В штаб я направлялся для получения персонального транспорта, а именно коня. Конем официально именовалась рыжая кобыла по кличке Птичка, что выглядело несколько странноватым, но что поделать, если в армии числятся именно кони? Уроки жандармского вахмистра, что я брал в столице, оказались как нельзя кстати, и на квартиру я вернулся уже верхом.