Дочь лесника

Да, решил я все-таки, что год, проведенный здесь без Лорки, хорошо бы так и остался единственным. И не в том даже дело, что не с кем было делить постель — мне не двадцать лет, чтобы это было для меня на первом месте, хотя, конечно же, без этого тоже никак. Просто без Лорика я чувствовал себя не то что просто одиноким, а… не знаю даже, как сказать… каким-то недоделанным, недоукомплектованным, если выражаться на армейском языке. Не хватало, ох как не хватало мне лоркиной смеси из полудетской непосредственности и чисто женской основательности, яркой чувственности и непробиваемой простонародной рассудительности, обильно приправленной тем поражающим нас, мужчин, образом мышления, который мы называем женской логикой! Да, что ни говори, брак без детей полноценным считать нельзя, но… Можно же ребенка усыновить или удочерить, а то и не одного — тоже ведь решение. В любом случае надо встретиться с Лориком и поговорить, а там… Вот почему-то мне казалось, что Лорка такое примет. Ну или просто хотелось в это верить.

Вернувшись на квартиру, я обнаружил, что день встреч продолжается. В мое отсутствие к госпоже Броальт подселили еще двух офицеров, одним из которых оказался… лейтенант, нет, теперь уже ротмистр Киннес! Вот уж кого видеть я был по-настоящему рад!

Впрочем, несказанно обрадовались мы оба, хотя тут же и поспорили, чей именно денщик будет послан за вином, чтобы отметить историческую встречу. Решили вопрос жребием — кинули монетку и ротмистр выиграл. Хозяйка наша, почувствовав запах дополнительных доходов, тут же начала суетиться насчет закуски, а мы предались воспоминаниям да всем положенным после столь длительного перерыва в общении вопросам и ответам. Разумеется, и здесь пришлось выдумать и тут же передать приветы от моих товарищей по попаданству, а заодно и обещать Киннесу в первом же письме переслать друзьям ответные любезности. Киннес, в настоящее время прикомандированный к штабу генерала Штудигетта, рассказал, что погоны ротмистра и эскадрон под командование получил совсем недавно, из-за того, что на повышение в другой полк ушел бывший эскадронный командир ротмистр (то есть, конечно, уже майор) Фоахт, а до того ничего нового и интересного в его службе не было. На этом фоне мои похождения, о которых я вкратце поведал ротмистру, смотрелись даже поинтереснее, а знак Императорского общества Золотого орла произвел на Киннеса просто неизгладимое впечатление. Не то чтобы офицер был в курсе того, чем общество занимается, но статус императорского говорил сам за себя. В ответ на прямой вопрос я сказал, что общество обеспечивает работу тех, к кому его величество непосредственно обращается за советами в случае таковой необходимости.

Отметили встречу хорошо, втянув в праздничное застолье и хозяйку, и еще одного ее квартиранта — лейтенанта-сапера Лоди. Удачи, как и неприятности, ходят поодиночке нечасто, и прямо к столу прибыл на квартиру очередной постоялец — егерский капитан Линнгройс. Ротмистр Киннес в красках расписал офицерам, что я уже успел побывать в настоящем бою с мерасками и пятерых застрелил самолично, чем заметно поднял мою котировку в их глазах, потому как ни капитан, ни лейтенант пока что ни одного мераска в глаза не видели. Хм, а это показатель… Империя, стало быть, собирает для похода значительные силы, раз привлекает части, которых раньше на этой границе не было.

— Скажите, господин инспектор, — поинтересовался капитан Линнгройс, — а чем будут заниматься ваши подчиненные? А то, уж прошу прощения, я краем уха услышал о каком-то взводе борзописцев…

Про себя я, понятно, грязно выругался, вслух же сказал совсем другое:

— А вы, капитан, не знаете, скольких пастбищ и даже пахотных земель временно лишились местные жители из-за обилия военных лагерей вокруг города? Нет? А сколько денег пролилось на уезд в виде оплаты закупок интендантами продовольствия и фуража?

Я-то все это знал. Откуда? Ну не думаете же вы, что в уездной управе я побывал только чтобы покрасоваться перед советником Манте да восстановить связи с Триамами?! И правильно, если не думаете! Вот закончим застолье, я на ночь еще засяду писать соответствующую статью в местную газету, чтобы завтра уже отдать ее в редакцию. Это я капитану и сказал.

— Так что, капитан, послезавтра в уезде будут точно знать, что вместе с трудностями армия принесла сюда и доходы, — добавил я. — Так же и с самой войной. В Империи должны знать, что армия воюет за новые земли для крестьян, за то, чтобы было больше хлеба и мяса. Как по-вашему, воспримут это в народе?

В ответ Линнгройс встал и провозгласил тост за здоровье его императорского величества.