Почему-то мне показалось, что в нем есть и то, и другое. Говорят, боль — это удовольствие, если ты знаешь, что делаешь.
Джош прочистил горло, и я моргнула.
— Я совершил ошибку, Руби. Мне жаль…
— Я должна остановить тебя прямо здесь. Мы оба знаем, что после этого ты отправишься домой, трахнешь Кендалл, а потом вернешься в другой раз, чтобы «вымаливать» у меня прощение. Итак, можем ли мы просто отбросить всю ненужную чушь и двигаться дальше, как взрослые люди? Потому что я действительно устала от того, что она вымещает свои проблемы с тобой, — я ткнула пальцем в его слабую грудь, — на мне.
Я действительно надеялась, что на этот раз все сработает. Что прямота сделает свое дело. Глупая я была, думая, что Джош может думать мозгами, а не членом. Он обдумывал слова не более четырех секунд, прежде чем засунуть голову себе в задницу еще раз.
— Руби. Пожалуйста. Давай просто поговорим. Я скучаю по тебе, — заныл он.
Мое терпение уже было на исходе, и он просто растоптал последний слой, который находился между ним и жестоко холодной правдой, слетевшей с моих губ.
— Иди домой и ляг в свою гребаную постель, которую ты застелил. Ты изменил мне. Я не вернусь к тебе, и это твое последнее предупреждение. Двигайся дальше. — Раздраженный взгляд в его глазах был бы забавным, но я знала, что он достаточно скоро забудет об этом. Тогда он вернулся бы прямо сюда, на мой порог, умоляя о том, чего у него никогда не будет.
— Я думаю, в твоих интересах уйти сейчас, пока ты еще можешь. — От угрозы в этом голосе у меня по спине пробежали мурашки. Я повернулась к фигуре, которая неторопливо шла по подъездной дорожке.
Джош бросил на него один-единственный взгляд, и я подумала, что он сейчас описается. Хотя они все еще пугали меня до чертиков, и я стреляла в одного, и они все еще не убили меня. Это довольно веская причина думать, что они этого не сделают. У Джоша не было такой вежливости, и если бы он продолжал болтать о нашем отсутствии сексуальной жизни, я могла бы решить сказать «к черту все» и натравить их на него.
— Не заставляй меня звонить в полицию, Джош, — сказала я, зная, что так далеко дело не зайдет. Он был идиотом и изменщиком, но не хотел проблем с законом.
После одного особенно снобистского взгляда по сторонам он сел в машину и уехал.
Я не смогла сдержать вздоха облегчения, когда его шины завизжали за углом моей улицы, но это облегчение было недолгим. Только тогда я поняла, что рука Джулиана все еще обнимает меня за талию. Я все больше осознавала, что, возможно, просто променяла одну плохую ситуацию на другую.
Они еще не убили тебя, напомнила я себе. Пора покончить с этим. Я отступила от Джулиана, увеличивая расстояние между собой и четырьмя демонами, которые высасывали воздух из моих легких.
— Итак, теперь вы, наконец, скажете мне, кто вы такие и почему следите за мной? — Они не смотрели друг на друга, но на лицах у каждого была написана мрачная решимость.
— Я — Мор, — сказал Райстен.
— Я — Голод, — последовал Аллистер.
— Я — Смерть, — продолжил Джулиан холодным тоном.
— Меня зовут Ларан, и я Война, — сказал последний.
Они не стали продолжать, потому что в этом не было необходимости. Я знала, кто они такие. Каждый демон в обоих мирах знал, кто они такие.
— Вы — Четыре Всадника, — прошептала я.
Глава 6
Мне было трудно разобраться в личности незнакомцев, сидящих в моей гостиной. Даже с чашкой горячего чая и десятью минутами на переварку были некоторые вещи, к которым жизнь просто не могла вас подготовить. Всадники были одной из таких вещей.
Они были четырьмя из самых могущественных архидемонов, когда-либо созданных, узурпированные одной силой и только одной: самим дьяволом. Отсюда напрашивался вопрос: почему все четверо из его личной охраны преследовали меня, а не вернулись в Ад, где им место?
— Итак… — Я начала медленно, усталым голосом: — Я что-то натворила? Это не из-за машины Кендалл, верно? Я имею в виду, я чувствую, что вы бы уже упомянули об этом, но…