Дочь лодочника

…будто ей в сознание залетела птичка и билась теперь среди ее мыслей.

Почувствовав головокружение, Миранда взялась обеими руками за скамью по обе стороны от девочки, сделала глубокий вдох, потом выдохнула.

– Еще одна что? – сказала она.

– История. Теперь она хочет ее тебе рассказать. Она долго этого ждала. – Взгляд у девочки был странный и холодный. – Тебе не понравится, как она закончится.

Она ощутила вкус крови во рту. Миранда указала на одежду, лежавшую на скамье.

– Одевайся, – велела она. Затем зажала рот рукой и вышла за угол бани на свет, где согнулась у поленницы и вырвала на траву.

Рука об руку

Когда девочка, надев рубашку лодочника поверх Мирандиной футболки и джинсов, подошла босиком к двери бани, снаружи были только Миранда с Мальком. Искра ушла в лачугу, бледная, будто вдруг отягощенная грузом прожитых лет. Миранда сунула голову под колонку, промыла рот от рвоты, смысла кровь с лица. Собрала намокшие волосы и сплюнула в грязь.

Мальчик стоял рядом и махал руками.

– Прости, – проговорила она, вытирая руки о джинсы. – Еще раз. Помедленнее.

Малёк указал на девочку, которая робко выглядывала из-за двери. И медленно спросил на языке жестов:

«Кто она?»

«Единственный ребенок, которого ты видел в жизни», – подумала Миранда.

И ответила жестами:

«Спроси у нее».

Малёк уставился на Миранду. В его голове формировались вопросы, которые он никогда раньше не задавал.

Миранда протянула ему руку и медленно провела вверх по пологому склону, мимо огорода, где краснокрылые дрозды обсиживали старое пугало. Мимо высокого покосившегося черного дуба, мимо туалета с его землистой вонью. Туда, где девочка жалась к дверной коробке, словно к дереву в потоке прибывающей воды. Миранда тянула мальчика за собой, чувствуя, что он отстает на шаг-другой.

– Мой брат, – сказала она девочке, – хочет с тобой познакомиться.

Девочка переступила через порог и очутилась на солнце. Пуговицы на рукавах ее рубашки были расстегнуты, отчего рукава свисали, закрывая кисти.

Миранда сперва замешкала, затем протянула руку к девочке.

Та отпрянула, спрятав руки за спину.

– Смотри на меня, – сказала Миранда, а потом трижды изобразила руками фигуру.

Девочка медленно повторила фигуру сама.

– Ему, – указала Миранда, кивая на брата.

«Привет», – сказала девочка Мальку.

Сердце мальчика подпрыгнуло в груди, будто рыба, как в тот день, когда Сестра впервые учила его плавать в маленьком пруду – она тогда держала его за плечи, опуская под воду, и он чувствовал внезапное давление в ушах, а потом поднимался, откашливаясь и отплевываясь, в совершенном изумлении. Так же было и сейчас – страх и радость от погружения. Сколько раз с того дня он нырял и задерживал дыхание, открывал под водой глаза, хватал перепончатыми пальцами сомиков, вытаскивал их, трепещущих, на поверхность, испытывая при этом удовольствие?

Мальчик ответил – сперва девочке, потом, когда девочка не поняла, Сестре.

«Нет, – сказала Миранда. – Медленнее».

– Ничего страшного, – сказала она вслух и взяла его за локоть. – Почему бы тебе не показать ей твой огород?

Девочка с любопытством следила за ними.

Малёк сделал глубокий вдох, затем вытянул руку. Ладонью вверх, растопырив пальцы, ловя тонкими перепонками свет.

Такой руки девочка явно никогда не видела. Она замялась, не принимая ее достаточно долго, чтобы у мальчика вспыхнули красным щеки, затем откинула рукав рубашки и легонько дотронулась до него кончиками пальцев. Они оказались мягкими – как мелкая рыбешка. Он ощутил ее тепло, такое приятное. Девочка коснулась его грубой кожи, будто никогда раньше подобного не трогала, провела по перепонкам между пальцами. Отняла руку, потом коснулась снова – на этот раз контура его бесформенного лба. Провела ладонью по его шагреневым щекам.

У него вдруг закружилась голова, его будто унесло течением. Он качнулся, и на миг увидел себя, словно смотрел изнутри ее головы, из-за ее глаз, из-за этого личика. И она видела не покрытое пятнами серокожее существо, имеющее больше сходства с рыбой, чем с мальчиком, но мерцающее создание, состоящее из света, у которого каждая трещинка на коже сияет изнутри, ярко, как полуденное солнце, рассыпающееся на миллионы крошечных искр по реке.

Более того – между кончиками ее пальцев и его щекой изогнулась дугой полоска золотого света…

Она опустила руку, но теперь и ее щеки зарумянились.

«Ты мне снилась», – признался мальчик, освободившись от сковывающей силы ее прикосновения. – Я тебя нарисовал. Я тебя знаю».

Он снова протянул руку, и тогда ее рука – медленно, но уверенно, как распускающийся цветок, – появилась из рукава и на этот раз сомкнулась вокруг его. Он крепко ее сжал, ибо отпустить ее было бы все равно что расстаться с собственной жизнью, думал он. Когда она уступила, доверившись его руке, Малёк почувствовал, что она тоже понимала его мысли, чувствовала их, даже слышала, пусть даже он сам ни разу в жизни не слышал своего голоса у себя в голове.

«Как тебя зовут?» – спросила девочка.

Секреты

В окна лачуги лился дневной свет.