Дочь лучшего друга

— Рита, в тебе говорит простая подростковая влюбленность. Да, Игорь — весьма интересный мужчина. Я даже не буду с этим спорить. Он хорошо выглядит. Следит за собой. И я прекрасно могу понять твои чувства к нему. Страсть плюс его опыт. Но, Рита, это все проходит рано или поздно. На одной только страсти далеко не уедешь. И что тогда?

— Ничего не пройдет, — упрямо заявила я.

— Какие у него на тебя планы?

— Что?

— Тебе нужно выходить замуж, рожать детей, а он готов к этому?

— Мама, я не хочу говорить об этом. Сейчас главное, чтобы Игорь поправился.

— Безусловно. А потом? Что потом?

— Давай мы с Игорем сами во всем разберемся, хорошо, мам?

— Я боюсь, что ты будешь страдать.

— А если нет? Что если у нас с Игорем все будет хорошо.

— Не уверена. Но понимаю, что переубеждать тебя бесполезно. Ты влюблена и слепа. Как я в свое время.

— Мы с Игорем не обязаны повторить вашу с папой судьбу.

— И я очень на это надеюсь. Но когда он очнется, у нас будет очень серьезный разговор.

— Мама, я прошу тебя не вмешиваться.

— Хорошо, — как-то слишком легко согласилась она. — Но при одном условии.

— При каком? — напряглась я.

— Ты что-нибудь поешь.

— Я не хочу.

— Это не обсуждается. Я попрошу Олю принести тебе чай и суп. Ты должна есть. Или хочешь, чтобы Игорь, очнувшись, увидел перед собой полумертвую девушку, валящуюся с ног?

— Хорошо. Неси свой суп.

— Обожаю, когда ты не споришь, — улыбнулась мама. Я закатила глаза и отвернулась.

Наверное, суп был вкусным. Я этого не чувствовала. Слишком устала. Слишком расстроена. И слишком напугана. Ночью мне удалось немного поспать. Но лучше бы я этого не делала. Мне снились похороны Игоря. Проснувшись, я едва успела добежать до туалета, где меня вырвало.

— Господи, Рита, ты такая бледная, — забеспокоилась мама, увидев меня в гостиной. — Ты не заболела?

Она потрогала мой лоб.

— Нет, просто мне всю ночь снились кошмары. Папа уже встал?

— Да, он уехал в больницу.

— Что-то случилось? — напряглась я.

— Игорь пришел в себя, — улыбнулась мама.

— Почему мне не сказали?

— Отец так решил. Он беспокоится за тебя. И не зря. Он хотел, чтобы ты хорошенько отдохнула. И в этом я его полностью поддерживаю.

— Мама, мне нужно в больницу.

— Нет, нет, нет, — она поймала меня за руку, не давая уйти.

— Сначала завтрак. Полноценный. И ты съешь все, а не как вчера две ложки.

— Мама, я не хочу есть.

— Ничего не хочу слышать. Марш за стол.

— Мама…

— Не мамкай! Оля, положи Рите кашу. И добавь туда фруктов.

Наша домработница молча кивнула и отправилась исполнять указания. Не возвращалась она долго. Целую вечность. Вечность, которую Игорь проводил в больнице без меня.

Я с трудом запихивала в себя овсянку под неусыпным надзором мамы. Влезло только три ложки. И то я не была уверена, что последняя останется в желудке.

— Все, я больше не могу.

— Но ты почти не поела.

— Мама, я, правда, не хочу. Мне надо увидеть Игоря. Иначе я сойду с ума.

— Оля, вызови для нас такси.

— Ты тоже поедешь? — удивилась я.

— Да. Хочу взглянуть Игорю в глаза. И заодно проследить, чтобы твой отец ничего не заподозрил.

— Мама, ты же не собираешься ни в чем обвинять Игоря?

— Нет. По крайней мере пока, — «успокоила» она меня.

Как же медленно сегодня все двигались! Оля с завтраком. Мама со своими сборами. И еще эта бесконечная пробка! Словно весь мир восстал против моей встречи с Игорем. Утешало лишь одно — он был жив. А, значит, все у нас будет хорошо.

Игорь

Я отчаянно пытался вырваться из темноты. И мне даже казалось, что на какой-то миг у меня получилось. А потом я снова куда-то провалился. И стало легче. Но меня постоянно тянуло назад. Туда, где было также темно, но не также хорошо.

Сейчас здесь было светлее. Я словно лежал на плоту или лодке, дрейфующей в море. Качание на волнах успокаивало, погружая меня в сон. Да, сейчас это был обычный сон.

Пробуждение было тяжелым. Голову разрывала боль, которая медленно растекалась по всему телу и пульсировала в такт странному противному звуку. Затуманенный взгляд уперся в белую пелену. Ее сменило лицо. Размытые черты не позволяли понять, был ли это мужчина или женщина. Мысли путались. Мне сложно было остановиться на какой-то одной из них. Боже, выключите этот чертов звук!

Голоса. Где-то вдалеке. Свет стал ярче. Но лишь на мгновение, достаточное, чтобы в голове разорвались все сосуды. Именно так я это ощущал. Как же больно! Меня словно пропустили через мясорубку и собрали в случайном порядке. Уйдите. Оставьте меня в покое. И выключите этот звук! Как хорошо, что можно уснуть. И не чувствовать!

Когда я снова проснулся, боль была не такой острой. Тело словно набили ватой. А мысли плавали в моей голове, как рыбки в аквариуме. Но те хотя бы могли управлять собой. Противный звук никуда не делся, но уже не причинял таких страданий. К нему добавился другой. Потом еще один.

— Игорь Владимирович?

Знакомое имя.

— Игорь Владимирович, Вы слышите меня? Моргните, если Вы меня слышите.

Веки медленно опустились. Поднять их было не просто.

— Попробуйте сжать мою руку.

Пальцев коснулось что-то теплое. Что ему от меня нужно?