Дочь лучшего друга

— Тогда, думаю, это то, что надо, — вернула я ей альбом. — Неординарность сейчас в тренде.

Мы посидели еще немного. Обсудили последние сплетни в светской тусовке и новые идеи Леры по поводу своего будущего бизнеса. После она отвезла меня домой. До встречи с Игорем оставалось несколько часов. Мне хотелось порадовать его чем-нибудь вкусным. Помнится, когда мы вместе проводили время в его загородном доме, он с удовольствием ел шарлотку с яблоками. Почему бы и нет? Просто и вкусно.

— Что ты готовишь? — удивилась мама, застав меня на кухне. — Ты могла бы попросить Олю.

— Хочу сделать сама, — улыбнулась я, выливая тесто в круглую форму, дно которой уже покрывал слой тонко нарезанных яблок. — Это для Игоря.

Она не одобряла моих действий, но от комментариев воздержалась.

— Ты снова поедешь к нему в больницу?

— Да. Врач разрешил.

— Как он?

— Ему немного лучше. Мы даже смогли поговорить.

Будущий пирог отправился в духовку.

— Он знает про позвоночник и ноги?

— Знает. Но мы это еще не обсуждали.

— Что ты собираешься делать?

— С чем? — я сделала вид, что не поняла ее намека.

— Ты и дальше собираешься играть в романтические отношения?

— Что? — меня оскорбили слова мамы. — Я не играю в романтические отношения, мама. Я его, действительно, люблю.

— Но ты же понимаешь, что он, возможно, никогда не сможет ходить.

— Разве Игорь стал от этого хуже? Не думаю, — я сложила грязную посуду в посудомоечную машину.

— Ты же губишь собственную жизнь, Рита! Как ты этого не понимаешь?

— Я, действительно, не понимаю мама. Любить — это плохо?

— Причем здесь это? Это не любовь.

— А что же это? Просвети меня.

— Это страсть, влюбленность, твое воображение. Но не любовь.

— А что же такое любовь в твоем понимании?

— Он не подходит тебе, — ушла она от ответа.

— Интересно, почему?

— Потому что он годится тебе в отцы!

— Что за бред? — я не хотела больше это слышать, поэтому решила вернуться в свою комнату. Мама следовала по пятам.

— Сейчас тебе кажется, что все прекрасно. Но что будет через десять лет? Тебе будет тридцать пять, а ему пятьдесят пять. И когда ты будешь в самом расцвете, он уже пойдет на спад. И что тогда?

— Я не хочу думать о том, что будет через десять лет, мама.

— А когда через десять лет ты окажешься одна, без мужа и детей, то думать об этом будет поздно.

— Я не хочу об этом говорить. И я не собираюсь отказываться от Игоря.

— Рита, ты даже не понимаешь, что ты творишь! Он же просто играет тобой. Взрослый мужчина и молодая девушка! Неужели, ты думаешь, что все это серьезно?

— Именно так я и думаю, мама. Почему ты не можешь понять, что мне с ним хорошо? И я не хочу никого другого. В моей жизни были другие мужчины. Но жить и чувствовать я могу только с Игорем.

— Глупая, глупая девочка!

— Пусть! Я хочу быть глупой. Лучше быть глупой и счастливой, чем изображать предмет интерьера с нелюбимым, но подходящим в глазах общества мужчиной.

Мама молчала. Кажется, мои слова ее больно задели. Я знала, что перегнула палку, но и она была не права.

— Извини. Я не это хотела сказать.

— Я любила твоего отца, — негромко произнесла она. — Любила. С ума по нему сходила. Мне не было никакого дела, что тогда у него за душой не было ни гроша, и он только начинал свой бизнес. И к чему это привело? Ты права, я лишь интерьер мебели. Я не хочу, чтобы с тобой произошло тоже самое, Рита. Не хочу, чтобы однажды ты проснулась и поняла, какую ошибку совершила. Вот только назад ничего не вернешь. И тебе придется жить с этим до конца дней.

— Мама, я хочу совершить эту ошибку. Она будет моей. И только я буду за нее в ответе.

— Рита, я не хочу, чтобы ты страдала.

— Мама, я страдаю, когда меня не понимают близкие люди, — я вздохнула, успокаиваясь. — Давай закончим этот разговор и не будем к нему возвращаться. Я не откажусь от Игоря. Что бы ты ни говорила.

— Проверь пирог. Он может подгореть, — бросила она недовольно, покидая мою комнату.

В больницу я приехала около шести. Вот только Игоря увидеть сразу не получилось.

— Игорь Владимирович занят. Просил никого не пускать, — сообщил мне охранник, преграждая путь.

— У него процедуры? — удивилась я, отступая на шаг назад.

— Нет. У него гости.

— Гости? Кто?

Ответом мне стал появившийся в дверях палаты худощавый мужчина с кожаной папкой. А следом за ним — Скворцов.

— Маргарита Максимовна, добрый вечер, — поздоровался со мной начальник службы безопасности Игоря. Второй притормозил, с интересом разглядывая меня.

— Здравствуйте. Что-то случилось?

— Нет, все в порядке. К Игорю Владимировичу пришел следователь по поводу аварии.

— Он что-нибудь вспомнил? — с надеждой спросила я.

— К сожалению, не много, — ответил мне следователь. — А Вы?…

— Маргарита Максимовна — дочь близкого друга господина Левинского, — Скворцов даже не дал мне рта раскрыть.

— Пришла навестить Игоря Владимировича, — продемонстрировала я пакет с пирогом и термосом с чаем. — Как он?

— Вы можете к нему зайти. Правда, врач просил ненадолго.

— Спасибо. Могу я с Вами потом поговорить?

— Да, конечно, — кивнул безопасник, понимая, о чем пойдет речь.