Дочь лучшего друга

Она часто снилась мне. И каждый раз мы занимались сексом. Наверное, стоило найти кого-то, чтобы удовлетворить свои физиологические потребности, но мне казалось, что я уже ни с кем не смогу испытать того, что дарила мне Рита. Каждый оргазм с ней был полетом над бездной, в которую я готов был падать бесконечно. Но теперь Рита была далеко от меня. И дело было не только в расстоянии. Все же надо озадачиться поиском любовницы.

Я рывком поднялся с кровати. За окном стояло хмурое осеннее утро. Белесый туман медленно таял, скользя по просыпающимся улицам, словно по венам. Беговая дорожка. Специальные упражнения для спины. Чашка крепкого кофе. Контрастный душ. Это было утро, ставшее для меня уже привычным на протяжении последнего полугода. Вечером стоит немного поплавать. Обязательная рекомендация врача. А сейчас меня ждали дела. Скучные. Обыденные. Набившие оскомину. И превращающую мою жизнь в бесконечный бег по кругу. Но остановка означала смерть. Поэтому я продолжал бежать.

— Доброе утро, Игорь Владимирович, — поприветствовала меня помощница главы фонда. — Анатолий Викторович уже ждет Вас.

— Здравствуй, Олеся. Как у него настроение?

— Рабочее, — улыбнулась она.

— Это хорошо.

Анатолий Викторович Смолянский возглавлял благотворительный фонд и весьма успешно.

С его помощью больницы обзаводились необходимым оборудованием и медикаментами, а люди получали необходимую и такую важную помощь в безнадежной ситуации. У него самого когда-то сын сорвался со скалы. К сожалению, в этом случае сделать ничего было нельзя. Тяжелое повреждение мозга привело к полному параличу, превратив молодого парня в овощ.

— Игорь, — радостно поднялся он мне навстречу. За овальным столом сидели еще двое. Тоже члены фонда, как и я.

— Добрый день! — поздоровался я со всеми, одновременно пожимая руку Смолянского.

— Присаживайся. Кофе? Чай?

— Нет, спасибо, — присоединился я к двум женщинам, одна из которых была женой Анатолия Викторовича, вторая же — женой московского мецената.

— В списки приглашенных внесли изменения, — сообщила мне жена главы фонда. — Добавились три человека. Пригласительные вышлем завтра утром.

— Там пометка, что пригласительный для Маргариты Воронцовой должны передать Валерии Демьяновой, — произнесла вторая женщина. Моя голова дернулась в сторону списка. Хотелось вырвать его из рук дамы и лично удостовериться в услышанном. Кажется, никто не заметил моего жеста.

— Инна, а почему не ей лично?

— Она сейчас в Вене. Прилетит только к приему.

Меня окунуло в огонь и тут же бросило в Крещенскую прорубь.

— И да, по поводу Воронцовой, — продолжила Инна — жена того самого мецената. — Она будет участвовать в аукционе.

— Что? — сорвался с моих губ вопрос.

— Ужин с девушкой, — напомнила она мне. — Воронцова включена в список участниц. Пойдет под номером пять. И я созвонилась сегодня с Демьяновой. Она подтвердила, что деньги от продажи платья из ее коллекции пойдут в фонд.

— Отлично, — улыбнулся Смолянский. — Думаю, мы соберем приличную сумму в пятницу. Мне позвонили уже трое и сказали, что готовы пожертвовать деньги. Поэтому вечер должен пройти безупречно.

Да, именно так. Безупречно!

— Игорь, ты подготовил речь?

— В процессе, — ответил коротко.

Через несколько дней я увижу ее. Моя девочка будет совсем рядом. И так безнадежно далеко.

Дальнейшее обсуждение прошло уже без меня. Я сослался на срочное дело и уехал. Подъезжая к офису, сделал звонок и назначил еще одну встречу. Вечер пятницы пройдет безупречно! Интересно, знает ли Рита, что я буду там же?

Когда чего-то ждешь, время растягивается каучуковой массой, а потом словно кто-то отпускает ее, и ты внезапно оказываешься лицом к лицу с тем, чего так сильно ждал. И выясняется, что ты совершенно к этому не готов. Я стоял перед зеркалом и в сотый раз поправлял «бабочку» на шее, словно это могло что-то изменить. Внутри все сжималось от страха. Да, я, взрослый, умудренный опытом мужик, до дрожи в коленках боялся встретиться с девушкой, которая годилась мне в дочери. Но я боялся не самой встречи. Нет! Я боялся увидеть в ее глазах безразличие. Ненависть и презрение, какими бы унижающими и болезненными ни были, все же являлись чувствами. И их еще было возможно превратить, если не в любовь, то хотя бы в симпатию. Но там, где ничего нет, уже ничего и не вырастет.

Гости прибывали стремительно, заполняя зал. Риты еще не было, хотя я вполне мог и пропустить ее приезд. Меня постоянно отвлекали знакомые, фотографы и члены фонда. Среди присутствующих мелькнуло знакомое лицо. Это немного успокаивало и вместе с тем добавляло адреналина. В голове то и дело всплывал вопрос: «А если она не придет?» Но я проверил накануне. Приглашение доставлено, и присутствие гостя подтверждено.

— Игорь, — ко мне шагнул Громов. — Я смотрю, ты справился со своей проблемой.

Он кивнула на мои ноги.

— Марк Владимирович, добрый вечер, — пожал я его руку. — Да, как видите, все в порядке.

— Отлично. Это прекрасно.

— Да, я тоже так думаю.

— Где лечился? В Германии? Америке?

— Израиль.

— Угу, — кивнул он. — Да, я наслышан об их медицине. И как тебе она?