Дочь лучшего друга

После чего поднимаюсь, медленно надев на плечо сумочку, иду к выходу. Открываю дверь и, повернувшись, встречаюсь с парой недоуменных взглядов.

— Извините, — говорю ещё раз. — Мне надо закрыть офис. Покиньте его, пожалуйста.

Наверное, я выгляжу слишком ненормально, потому что они без слов выходят. Пока я кручу ключ в замочной скважине, Кристина робко спрашивает:

— Что все это значит? Вы знаете, когда появится Рома?

Этот вопрос она явно адресует тёте, но повернувшись, я отвечаю:

— Зря вы сюда приехали. Роман Александрович как раз в Москву отправился.

И ухожу, оставив их. Уверена, что тетя Инна не будет меня догонять, останется с этой девушкой, чтобы вызнать, что к чему. Но я ничего не хочу знать. Я вообще больше ничего не хочу.

Бреду по улице, не глядя по сторонам. Такое ощущение, что внутри меня играла скрипка, а потом моему скрипачу надоела музыка, и он медленно, с садистским упоением начал вырывать струны. Одну за одной, слушая как они с печальным звоном падают на землю. А я все надеюсь… Что он передумает, что натянет новые струны, и будет звучать новая песня. Но скрипач просто взял скрипку и со всего размаху разбил о стену. С хрустом и надрывом разнёс в щепки все, чем я жила. Больше ничего нет. Меня нет.

Я даже не знаю, сколько проходит времени, когда наконец обращаю внимание на проезжающую мимо маршрутку. И поднимаю руку, тормозя ее.



Глава 43.Рома

Вышагиваю по холлу больницы, испепеляя взглядом всех, кто попадается на пути. Мне бы сейчас в спортзал, груши не хватает, как и боксерских перчаток. Там бы я быстро успокоился и отключился на время, чтобы потом осмыслить происходящее с чистой головой.

Что, блядь, происходит вокруг? Сначала Мот хер знает откуда взявшийся около подъезда, потом приступ матери, теперь тендер. И снова скользит въедливая мысль: а был ли честен друг всё это время?

Или, может, снюхался-таки с Кирсановым за моей спиной?

Или это просто идиотская месть за Сашку? Совсем ни в какие ворота. Нет, блядь, Борцова не сломать, если это насмешки судьбы, то я отвечу холодным расчётом. Главное, не бросаться на все сразу и не пороть горячку.

Завтра нужно вернуться и разобраться с тендером, от этого никуда не деться. Чернов, уверен, не зря получил на лапу, так что беспокоиться пока не стоит. Да, ситуация вышла неприятная, хотя я был уверен, что наше предложение будет самым выгодным. И цены, кстати, закладывал не самые низкие, отчасти, чтобы иметь возможность двигаться, но ещё потому, что сам не верю в то, что дёшево и качественно могут идти рука об руку. А некачественно я не делаю принципиально.

И снова думаю о Матвее. Хорошо, что не рассказал ему о том, что нашёл лазейку через Чернова. Судя по всему, правая рука последнего живет сама по себе. И все больше гадит.

Сажусь в кресло и устало тру лицо. Ладно, тендер это вообще самая малая из бед, даже если просру его, ничего особенно не потеряю. Но по крайней мере, тут я сделал все, что мог.

Не то, что с матерью и Сашей. Когда вроде и хочется что-то сделать, только вот нечего. Сейчас я могу только ждать и надеяться, что больше ничего нового не вылезет. И надеяться, что мама придёт в себя в ближайшее время.

И Саша… Моя Сашка…

Моментально встает перед глазами картина возле моего дома: испуганный взгляд, ее слезы, разъяренный Мот — всё это не выходит из головы, словно кто-то включил видео на повтор. Иногда я отвлекаюсь, как на рекламу, на другие мысли, а потом снова накрывает. И никуда, блядь, не деться.

Я никогда не бывал в такой ситуации. Да, проблемы с девицами возникали, но я решал их быстро двумя проверенными способами: сначала пробовал откупиться, а если не прокатывало, то выставлял нахуй.

Но определенно, сейчас не тот случай. Сашка вообще за границами всех случаев, которые у меня были и которые я вообще мог бы представить.

Единственное желание, обуревающее меня — это вырвать Сашку из монастыря имени Костровых и увезти куда-нибудь подальше. Где будем только я и она. Вопрос “а дальше что?” всплывает сам собой. Я смотрю на линии на своих ладонях, веду пальцем по одной из них и понимаю: я не знаю.

Просто не знаю, что дальше. Но знаю одно: отпускать Сашку не намерен.

Даже не замечаю, как возле меня оказывается отчим и протягивает телефон. К сожалению, Сашкиного номера я не помню, но зато помню номер Вадима, и мой верный помощник быстро находит нужные данные. Открываю смс и некоторое время смотрю на цифры.

На предыдущее сообщение Сашка не ответила сразу, и ждать, что будет со следующим, нет никакого желания. Я набираю номер, почти уверенный в том, что услышу механический голос, но внезапно раздаются гудки. Сам не замечаю, как подбираюсь, выпрямляюсь, но когда снимают трубку, слышу совсем не Сашкин голос. Матвей.

Отключаюсь, бесполезно сейчас говорить, хуже бы Саше не сделать, кажется, я и так перегнул, бросившись на ее отца, но как, блядь, по-другому? Он же ее ударил! Сашку ударил! Свою дочь и мою женщину.