Дочь Лунной богини

Расческа со звоном выпала у меня из руки. Видимо, я проявила чуть больше усердия, чем намеревалась.

— Прошу простить меня, Ваше Высочество.

Ловкими движениями он собрал волосы в гладкий пучок на макушке, затем заправил его в серебристый колпачок и закрепил резной нефритовой булавкой.

— Простить? Достаточно ли ты раскаиваешься, чтобы помогать мне с волосами каждое утро, пока не научишься делать все правильно?

Это приказ? Вспомнив про правила этикета, я опустилась на колени, чтобы показать свою признательность, но принц Ливей подхватил меня под локоть и помог подняться.

— Синъинь, нам предстоит проводить вместе каждый день. И когда в комнате лишь мы вдвоем, нет смысла в этих формальностях. Ты не должна вставать на колени и кланяться каждый раз, когда я что-то говорю. Иначе проведешь большую часть дня, уставившись в землю. И зови меня просто Ливей. В нашу первую встречу у меня создалось впечатление, что между нами нет стен и я могу говорить с тобой свободно. Мне бы очень хотелось, чтобы мы стали друзьями. Ты не против? — осторожно спросил он.

Наши взгляды встретились. Его улыбку наполняла такая теплота, что показалось, будто в темный мир моей души проскользнул солнечный луч. Принц был совсем не таким, как я ожидала. А намного лучше. И мне стало интересно, что бы сказал о его подходе домоправитель. Хотя какая разница?

— Да, мне бы этого хотелось, — ответила я.

После утренней трапезы мы отправились на первый урок. Я шагала вслед за Ливеем по бесконечным коридорам, пока мы не вышли в большой сад, где вокруг огромного озера росли ивы, а к маленькому островку в его центре вел красный деревянный мост. На острове находился павильон с изогнутой крышей из глазурованной зеленой черепицы, он органично вписывался в пейзаж. Испытывая искушение задержаться здесь подольше, я вдохнула свежий воздух полной грудью, но Ливей шагнул вперед через округлую арку из белого камня, на которой висела лакированная табличка с надписью:

КОМНАТА РАЗМЫШЛЕНИЙ

Подходящее название для учебного класса, где мне предстояло доказать свои силы. Как только мы уселись за длинный стол и достали книги, я обвела взглядом комнату. Серый мраморный пол, простые деревянные балки и скудная мебель резко контрастировали с остальными помещениями роскошного дворца. На полках грудились свитки, на придвинутых к стенам столах лежали стопки книг. А за высокими решетчатыми окнами, сквозь которые проникал прохладный воздух, виднелся сад.

В комнату вошел пожилой бессмертный. Ливей шепотом сообщил мне, что это Хранитель Смертных Судеб, который расскажет нам об истории империй. Его белая борода свисала до пояса, а морщинистая рука сжимала нефритовый посох.

Я уже видела морщины у бессмертных — на лице у Пин’эр, она укладывала меня спать в те ночи, когда мама слишком долго задерживалась на балконе. Однажды я провела пальцем по морщинкам в уголке ее глаза.

— Пин’эр, что это?

— Следы прожитых лет, — ответила она.

— Ты старше мамы? — Это меня удивило, ведь мама всегда казалась мне более серьезной и авторитетной.

— Не меньше, чем на сто лет. До совершеннолетия мы развиваемся так же, как смертные. А затем наш возраст перестает иметь значение. Бессмертный, проживший тысячу лет, может выглядеть как тридцатилетний. Потому что нашу молодость определяет величина жизненной энергии.

Сгорая от любопытства, я приподнялась на локте.

— Жизненной энергии?

— Это главная составляющая наших сил, именно от ее величины зависит уровень магии. У меня появились морщины потому, что я не очень сильная, — сказала она.

— А у мамы появятся такие морщины? И у меня?

— Только время покажет.

И прежде чем я успела спросить что-то еще, Пин’эр поспешно вышла из комнаты и закрыла за собой двери.

От воспоминания сжалось сердце. До появления императрицы то был первый и последний раз, когда Пин’эр заговорила со мной о магии. Теперь я понимала, какой секрет она не захотела раскрывать мне в ту ночь. О моих запечатанных силах. Но узнай я о них до визита императрицы, расстроилась бы еще больше. Сейчас я вдруг поняла, что это уже не имело значения… ведь буря уже разразилась и унесла меня прочь. Хотя еще остались сожаления о том, что я не знала о своих силах. Вдруг мне удалось бы как-то предотвратить случившееся.

Хранитель Смертных Судеб взял книгу и начал листать ее.

— Сколько ему лет? — рассматривая белоснежные волосы старца, спросила я у Ливея.

Хранитель тут же посмотрел на меня с огорчением на лице.

— Чужой возраст не комментируют. Это не считается хорошими манерами, особенно в Царстве смертных. — Его голос звучал строго, но в нем не слышалось неодобрения, скорее, предостережение о том, что может обидеть других.

Я поспешно пробормотала извинения. Но как только Хранитель отвернулся, Ливей наклонился ко мне и прошептал:

— Некоторые бессмертные предпочитают не сохранять юный возраст.

— Потому что мы отдаем предпочтение сохранению мудрости, — отрезал Хранитель. — Ваше Высочество, я призываю вас подавать хороший пример своей компаньонке.