Дочь мэра (СИ)

Спецоперация «Захват Облачка в тиски» проводится при поддержке Миши Белова и моего подвешенного языка. Читай: умения договориться даже с самой смертью. Кто еще смог бы уговорить управляющего ТЦ провернуть вот такое мероприятие и растянуть надпись-обращение к Яночке на всю рекламную площадь?

Только альфач. Только я.

Да, за все деньги мира, но все равно ведь получилось! Самое главное, что удивил. Мы с бойцом отработали слажено, он меня уведомил сразу, как они вышли от врача, а я уже тут как тут, ждал в нужном месте.

Миша сам дал отмашку управляющему ТЦ, как только я потянулся за кольцом. Команда у нас вышла «ух»!

Никакие другие операции так сильно не ударяли по моим нервам, как ударяет эта. Я внутри практически испепелился от напряжения, от волнения и даже от трепета. Так меня протянуло через мясорубку, что словами не передать. Сейчас стою, сжимаю Яночку в объятиях и даже не смею помыслить о том, чтобы отпустить.

Смерти подобно.

На руках в машину уношу, а там на коленках умещаю и снова впиваюсь в губки. Мне надышаться ею сложно, нацеловаться и подавно, я даже пытаться не буду, только процессом наслаждаться.

У нас так всегда будет. На разрыв аорты, и чтобы до ломоты в теле эта жажда в друг дружке была.

Отрываемся на миг.

— Богдаша, — обнимает меня, упираясь лицом в шею.

— Ян, я сейчас вообще говорить не способен. У меня котелок закипел, только целовать тебя могу.

Второе не произношу, но я могу и еще кое-что. Жажда адская, потому что я подсел на Облачко и соскакивать не собираюсь…Столько не трогал, столько не видел, столько не целовал, ясное дело, сейчас реакция соответствующая.

Сносящая сознание под ноль ураганным ветром. Центр принятия решений переехал южнее.

— Прости меня, — шепчет она с надрывом, на что я ровно реагирую.

Я тоже виноват. Вот без б. Виноват и все. Надо было думать наперед, этому нас всегда учили везде и всюду, что в учебке, что на службе.

Думать умеешь? Подумай. В особенности, не суди людей по себе, они могут быть в разы хуже и гадливее.

— Ты меня прости, я тоже там наговорил лишнего. Еще неизвестно, как я на такое среагировал бы. Но ты имей в виду, маленькая, что моя работа вот такая спонтанная. Я могу внезапно пропасть, и не потому что я гондольер, а потому что спецназовец.

Сам от такого хмыкаю, а Яна начинает хохотать, и вот я вижу знакомую улыбку, залипаю на ней. Провожу пальцами по пухлым губкам. Красиво улыбается, заливисто смеется, заразительно так. Зависаю. На ней, на своих раздирающих грудину ощущениях. Блин, а так бывает да? Что голову сносит и вообще все забываю.

— И сложно, и опасно будет, но ты меня принимай таким, какой я есть, пожалуйста, и я ведь горы для тебя сверну и к ногам уложу.

Улыбка с лица спадает, но взгляд такой, что я в нем с радостью тону.

Согласилась. Мне сказала «да». Вот счастливый я пиздюханций.

— Конечно, я тебя принимаю таким, какой ты есть, Богдан Исаев.

Как жить дальше, девочка Яна? Чтобы не лопнуть при этом от счастья.

Руки опускаются на грудь, сжимают сладостные пики, вкус которых я помнить буду и в старости, и когда имя свое забуду.

— Хочу тебя очень сильно, прямо вот сейчас, — честно заявляю, упираясь головой в манящую грудь. От желания, что тело парализует, почти подыхаю. Мозг плавится, все вокруг превращается в вязкую жижу.

— И я тебя…сильно, — шепчет Облачко. Мечтаю о телепорте. Клянусь, купил бы за любые деньги.

На каждом светофоре сжимаю коленку своей девочки и взглядом ныряю на правую ручку, где красуется подаренное мною кольцо. Бам. Вспышка яркая от падающего на камень солнечного света.

Видно будет всем, что занята девочка.

Это девочка моя. Все. Даже смотреть не смейте, а то глаза выколю. Нельзя смотреть, нельзя трогать.

Гордость берет адовая. Все пробки объезжаю, а если где застреваем, то тут же наклоняюсь к Облачку и впиваюсь в губы, прикусывая нижнюю от досады, что нельзя продолжить вот прямо тут, здесь и сейчас. Руки горят огнем, перед глазами уже развешивается пелена из непреодолимого желания.

Я бы сейчас… черт, в сраку культуру и моральные принципы. Я хочу быть аморальным ублюдком, но для Яночки приходится быть джентльменом! Аааа!

С такой скоростью долетаем до моего дома, что я всерьез задумываюсь о том, что я только открыл этот самый девайс по перемещению в пространстве и могу его запатентовать.

Уже в подъезде грубо прижимаю свою девочку к стенке и приподнимаю за бедра, впиваясь своими в них так, чтобы искры из глаз посыпались у обоих. Черт. Сдавленный стон приятно щекочет слух. Я хочу эту девочку всю.

Я хочу, чтобы кричала мое имя, и чтобы царапала на пике наслаждения мою спину, чтобы просыпалась и первым делом меня обнимала, чтобы засыпала подо мной или надо мной, взмокшая и уставшая от очередного секс-марафона, я хочу, чтобы это ощущение не кончалось, и чтобы она всегда-всегда вот так смотрела на меня, как смотрит сейчас.

Взглядом, способным заставить совершить все на свете ради нее одной.

Ведь я и правда теперь могу все и даже больше.