Дочь мэра (СИ)

И в чем он не прав? Конечно, все слова точечно ударяют меня хлыстом, от чего я дергаюсь, как будто физически ощущая это касание.

— Пап, я…мне жаль. Конечно, ты имеешь право злиться, — заламываю руки, прикусывая одновременно губу. Мне кажется, я сейчас взорвусь от напряжения. Отец рассматривает мою правую руку, цепляясь за подаренное Богданом кольцо. Теперь этот ободок жжется.

— Яна, я не злюсь, я не понимаю, в какой момент нашей жизни ты решила, что я тебе враг. Все вокруг в курсе. Один я осел?

Стакан громко приземляется на прозрачный журнальный столик, и я подскакиваю на месте от неожиданности.

Замолкаем оба. Я боюсь что-то сказать, а он слишком зол, чтобы продолжать.

— Садись. Не могу разговаривать вот так. Словно мы чужие люди.

Папа двигается и стучит ладонью по поверхности дивана рядом с собой, и я сразу же подхожу и выполняю приказ-просьбу. Сидя рядом с ним, становится как-то проще. На слезы не прорывает, но настроение на нуле.

Папа обхватывает мои ледяные ладони, которые я не знаю куда и уложить, сжимает крепко и дарит огненное тепло.

— Красивое кольцо, с претензией. Ты счастлива?

Простой вопрос, на который я точно знаю ответ.

— Да.

— С мед универом серьезно?

— Серьезно.

Папа замолкает, раздумывая что-то, следом летит ко мне еще один вопрос:

— А как же кровь? Боялсь ведь.

— Сейчас нет, — с гордостью произношу и широко улыбаюсь.

— Боец. Ну тогда в топку первое образование. Мне не надо, чтобы моя дочь разрывалась между занятиями и универами.

— Пап, ну что ты…там же бюджет.

Папа усмехается, словно это и правда ничего, но так-то оно и да. Просто кому-то другому теперь повезет получить это место, почему бы и нет?

— И что теперь? Ты решила стать врачом. Ну и отлично, учись в одном месте и отдыхай после учебы спокойно. А не так, что ты после одних пар делаешь задания для другого универа. Контракт мы в состоянии оплатить, дочь. Все.

Своим «все» он ставит воображаемую точку в этом разговоре, а я понимаю, что мне ведь и правда станет легче, если я буду только в меде учиться, а не так…как сейчас.

— Ты не злишься? — спрашиваю, ежась от будущего ответа. Но меня тут же отпускает, когда отец произносит:

— Яна, я расстроен, что ты молчала, но я не злюсь на тебя и никогда не буду, — совершенно спокойный тон. Папа треплет меня по щеке, горящей огнем, а затем выдыхает тяжело. Я тнусь к нему с объятиями и умещаюсь на широкой груди. — Ты мне правду говори. Любую Я ее приму всегда, ведь ты моя кровинушка.

Облегчение затапливает с головой.

Совсем как в детстве, когда падала и разбивала коленки, а потом папа утешал меня в своих объятиях. В них мне всегда становилось легче.

— Видел я спецназовца твоего. С горечью стоит признать, что мне даже отлупить его не за что. Исаевская порода хороша, мужик…Любишь его?

Грудная клетка отца вибрирует на последнем, словно он даже произносить такое не хочет. Ревнует…он меня ко всем всегда ревнует, и это я точно знаю. Ухом прижимаюсь к груди, прямо к бешено колотящемуся сердцу.

— Люблю, пап.

Кажется, что ритм сбивается и снова несется.

— Когда ты выросла, малыш? Я ж только недавно тебя из роддома забирал с мамой, вот такая малюсенькая была, — он показывает руками размер меня в тот момент, когда из роддома выписывали, на мгновение выпуская из объятий.

Да как-то так вышло, пап. Выросла быстро, скоро и сама могу детей иметь…

— Пап, я тебя очень люблю, — улыбаюсь сквозь слезы, обхватив его лицо двумя ладошками.

— И я тебя, дочь. Но условия у меня тоже будут. Никакого сожительства без брака. Никаких детей, пока ты не закончишь универ. Понимаю, что молодо и зелено, но твои мечты должны сбываться, тем более, что они с таким трудом отвоевываются.

И тут я слышу, как хлопает в ладоши Миша, привалившийся к колонне у самой лестницы. Я его не заметила, или он только что спустился?

— Пап, Яна…ну что вы тут устроили проводы какие-то печальные. Никто ж не умер, да? И да, желаю вам, Яна, с Богданом деток как на небе звёздочек! — брат смеется, усаживаясь в кресло напротив отца. — Бать, ну что ты в самом деле? Хороший мужик, доверить Яну можно.

— Пожелай мне сразу инсульт, блять.

— Папа! — произносим мы одновременно с Мишей.

У меня улыбка вымученная и с намеком на слезы. У Миши прямо истерика от смеха. В итоге смеемся втроем, потому что все понимаем— юмор у семьи Беловых своеобразный.

Эпилог

Годы спустя

ЯНА

Боже-боже. Успокойся, Яна. Да, Богдан не выходит на связь уже почти неделю, да никто ничего не знает, но надо ведь себя в руках держать. Надо собраться. Надо успокоиться. Я в очередной раз откладываю телефон и смотрю через панорамное окно нашей новой квартиры на сгущающиеся сумерки.

Букля прижимается к моим ногам и скулит. Да, малыш, скучаешь тоже? Бодя мне подарил щенка со словами…что я не должна скучать без него. Теперь мы с Буклей скулим вместе. Не скучаем, нет. Шучу…

— Не грусти, малыш, скоро папа придет. Обязательно, — прижимаю к себе щенка и прикрываю глаза. Мягко вожу ладонью по шерстке. Это самый обычный щенок, которого Бодя нашел на улице и решил, что теперь он живет с нами.