Дочь моего друга (СИ)

Когда он сытый и расслабленный откидывается на спинку кресла, решаю долго не кружить вокруг да около.

— Дема, тебе знакомо имя Феликс Фокс? — спрашиваю в лоб. И осекаюсь видя, как меняется его лицо.

— А ты его откуда знаешь? — спрашивает он резко. Былой расслабленности как и не бывало, Демид выпрямляется в кресле злой и собранный. — Вы знакомы?

— Слышала от отца, — придумываю на ходу, — он говорил, что этот Феликс странный.

— Он говнюк и долбоеб. Но почему ты спросила именно сейчас? — цепкий взгляд Демида просвечивает насквозь. — Говори правду, Арина!

Я не успеваю ничего ответить, как у него звонит телефон. Демид слишком мне доверяет, его внутренний динамик звучит слишком громко. И я слышу то, что совсем не хотела бы слышать.

— Демид Александрович, взяли киллера по делу Покровского. Он дает показания. Демид Александрович, он…

— Понял, сейчас буду, — Демид резко обрывает разговор и поднимает на меня глаза.

В другой раз я бы не обратила внимания, но сейчас мне кажется, что он лихорадочно пытается понять, что именно я услышала. Делаю вид, что ничего.

— Что-то случилось? — подаюсь наперед, когда Демид резко поднимается из-за стола.

— Ничего, все хорошо, — отвечает, а я вижу, что мыслями он уже далеко. Кладет на стол две купюры. — Ты не торопись, малыш, выпей кофе. Мы потом договорим.

Не успевает выйти, как на экране телефона обозначается номер, который я уже выучила наизусть, хоть и каждый раз стираю его из памяти гаджета.

— Что еще?

— Слушай и не перебивай, — голос Феликса взвинчен, он тяжело дышит, как будто бежит, — попался твой любимка. Прямо сейчас киллер, который убил твоего отца, дает против него показания. Так что будем делать, красивая?

* * *

Демид

Выруливаю со стоянки ресторана и вызваниваю своего безопасника. Мне все больше не нравится то, что происходит вокруг меня и в моем окружении. Не покидает ощущение того, что вокруг медленно сжимается кольцо, и совсем скоро мой мир или схлопнется, или взорвется, разнося все на атомы.

Только что позвонил мой наблюдатель в полиции и сообщил потрясающую новость. Взяли киллера, который убил Глеба, и все было бы охуенно, если бы я не знал, кто его убил. Точнее, кто его заказал.

Это с учетом того, что по официальной версии, которой до сих пор придерживалось следствие, Покровский застрелился сам. А теперь откуда ни возьмись как черт из табакерки всплывает киллер.

Но весь пиздец в том, что киллер начинает давать показания против меня, что это я заказал Глеба.

Во всей этой клоаке самое время было нарисоваться Феликсу. И то, что о нем заговорила Арина, очень тревожный знак. Неужели этот гондон вздумал к ней сунуться?

То, что Глеб рассказывал ей о Фоксе, неумелая ложь, я сразу выкупил. И не только потому, что Аринка совсем не умеет врать. Просто друг у меня был со своими понятиями о чести и ни за что не стал бы поддерживать отношения с человеком, у которого потом все отжал.

Внутри клокочет ярость, стоит вспомнить, что я работал на собственного друга, который использовал меня втемную.

Почему? Что изменилось бы, узнай я, что он тоже один из заказчиков? Но он мало того, что не сказал, еще и переписал на меня отжатую компанию Феликса.

Зачем? Объяснение может быть только одно. Он меня подставил, перевел стрелки. Фирма пустая, я лично ее обанкротил, и приколотить туда мое имя можно было только с одной целью — использовать его как приманку. Красную тряпку для быка.

И если мое имя это красная тряпка, то кто тогда у нас бык? Ответ к сожалению лежит на поверхности. Почему к сожалению? Потому что если я прав, то это даже не пиздец.

Это конец. Мой. И Феликс это самое малое, что могло случиться.

Андрей сбрасывает и тут же перезванивает сам. От одного звука его голоса я понимаю, насколько все херово.

— Демид Александрович, я в отделении полиции. Мне дали позвонить, звоню вам, а не юристам, вы сами пришлите кого-то.

— В полиции? Почему в полиции, Андрей?

— Взяли. Только что. С приветом.

Если бы на меня упал дом, я охуел бы гораздо меньше.

— Наркота?

— Да.

— Блядь. Андрей. Ты ничего не трогал?

— Обижаете, Демид Александрович, — его голос звучит зло, но я понимаю, что это от бессилия.

— Извини, сейчас кого-то направлю.

Сбрасываю вызов, звоню юристам, похоже, у этих парней работы прибавится. Это не страшно, лишь бы не у местных патологоанатомов.

Адвокаты, конечно, его вытащат. Смывы с рук, срезы с ногтей покажут, что никаких следов запрещенных предметов там нет, и на пакете с наркотой отпечатков тоже нет. Но никто и не рассчитывал, что мой начальник безопасности сядет надолго, это больше удар, нацеленный на меня. Чтобы продемонстрировать мою уязвимость.

Где ж я тебе, сука, дорогу перешел? Отказался дальше работать?

Или… или Маркелов решил, что я был в связке с Глебом?

Я даже слепну ненадолго от догадки, которой меня осеняет. Именно через «Инвест холдинг» Глеб проводил откаты, на которые наебывал Маркелова.

Твою ж мать, Глеб!

Твою ж мать…

Телефон оживает истеричным рингтоном, в динамике звучит такой же истеричный зареванный голос секретарши.

— Демид Александрович, Уно в реанимации.