Дочь моего врага

— Как бы они не разорвали друг друга, — шепнул он скорее себе, чем мне. Я не верю, что папа позволит кому-то разорвать себя. Не тот у него характер, да и опыта в два раза больше, чем у Романа.

Не дожидаясь сигнала, два альфы набросились друг на друга. Два крупных волка принялись отчаянно рвать и кусать друг друга. Сколько же в них силы! Это пугало и завораживало. Мощь и грация, сила и красота, человеческое и животное — все слилось воедино в этом танце ненависти. Их противостояние длилось, кажется, целую вечность. Но вот Манкулов уловил момент, обманным движением заставив отца броситься в сторону, а сам ринулся вперед и повалил того на землю.

Где-то совсем рядом вскрикнула мама. Самцы Капуловых ощетинились, готовые нарушить границу и броситься на помощь своему вожаку. Роман застыл над серым врагом, оголив ряд острых зубов прямо над его шеей. Нет, не может все так закончиться! Удары собственного сердца оглушали меня. Секунда, вторая… Чего же он ждет? Зачем тянет? Если хочет завершить бой, то должен вцепиться в глотку врагу. Манкулов будто бы…дает моему отцу время.

Облегченный выдох непроизвольно вырвался из груди. Папа оттолкнулся от земли и ловким молниеносным движением ударил Романа прямо в морду. От неожиданности и боли тот отпрыгнул назад, давая отцу время, чтобы встать на лапы. Всего несколько секунд заминки, но они забрали у Романа победу. Теперь отец набросился на молодого альфу с удвоенной агрессией, нанося удары так часто, что черный волк не успевал от них отбиваться.

Снова череда рваных ран, порезов, клочки шерсти, летящие во все стороны. Но никто из них не брал верх в этой схватке. Марк прав, они и вправду как будто равны по силе. Папа больше не велся на обманные движения Романа, да и времени для маневра у Манкулова не оставалось — слишком частые удары посылал мой отец.

— Все! — прокричал кто-то из Капуловых.

— Довольно! — вторили ему Манкуловы.

— Остановитесь! — мой старший брат улучил момент, когда два вожака оказались на территории нашей стаи, и встал между ними. — Вы оба изранены! Вести бой дальше не имеет никакого смысла!

Альфы сверлили друг друга ненавидящими взглядами. По морде Романа стекала струйка алой крови, а отец старался не наступать на переднюю лапу. Они просто убьют друг друга, но никто из них не выйдет из этого сражения победителем. Разойтись просто так гордые волки тоже не могли. Отец подался вперед и злобно клацнул зубами прямо перед мордой Манкулова. Тот огрызнулся в ответ. Только после взаимного «обмена любезностями» они разошлись.

Ноги сами понесли меня к отцу. Он обратился в человека, и мы смогли оценить весь спектр его повреждений. Отцу потребуется время, чтобы восстановиться после стычки с Манкуловым. Самое обидное то, что она не дала никакого результата. Спор по-прежнему не разрешен.

— Я нарекаю твою дочь своей невестой и отказываюсь выдать своих братьев! — агрессивно заявил Роман, и от его злого окрика я встала как вкопанная. — Она моя, согласно законам Древних! — Манкулов вплотную подошел к границе. По его лицу стекала алая струйка. Глаза метали молнии, сила альфы распространялась на всю округу. Если бы не аура моего отца, Манкулов вполне мог бы подчинить себе всех в радиусе километра. — Я привез ее в свой дом и выходил! Кормил, поил, развлекал как мог! Она провела ночь в моем доме и приняла мой дар! Отныне она моя! Можешь оспаривать это сколько угодно, но закон на моей стороне! — выплюнув свои слова, альфа развернулся и направился к своей машине. Мои братья вчетвером удерживали отца, который рвался к границе. В глазах папы читалось лишь одно желание — разорвать Макнулова голыми руками.

Глава 14.

Я впервые в жизни испугалась родного папу. Сейчас он больше походил на демона, чем на оборотня или человека. Из его рта лился такой поток брани, что мои уши чудом не свернулись в трубочку. Сердце пронзило невыносимое чувство вины. Мне хотелось обнять папу, прижаться к нему, но, боюсь, если сейчас подойду к нему, очень пожалею об этом.

Все, что происходило потом, запечатлелось в памяти нечеткими отрывками. Кто-то берет меня за плечи и уводит. Кажется, Марк, а может, это был кто-то из моих братьев. Я не помню…

Меня усадили на заднее сидение машины…

В окне мелькает с детства знакомая дорога в стаю…

Родной дом…

У меня не осталось чувств и эмоций. В душе царит невыносимая пустота, а перед глазами мелькают сцены побоища. Кровь, пролитая отцом ради меня, позор, наречение меня невестой Манкулова. Последнее казалось самым сюрреалистичным действом за всю мою жизнь. Проще поверить в то, что все случившееся — страшный сон, чем осознать реальность помолвки.

— Почему ты не увел ее? — слышу, как мама высказывает Марку претензии. — Посмотри, на девочке лица нет!

— Она захотела остаться… — оправдывается друг моего детства. Он опекун — самец, зверь которого еще не достиг зрелости. Опекуны обязаны подчиняться самкам-матерям и во всем их слушаться. Но сейчас, на мой взгляд, мама перегибала палку.