Дочь моего врага. Цвет горечавки

— Он спал с тобой? — голос Аеска враз охрип. — Он спал с тобой после меня, так? Какой же я болван, что спрашиваю… Ну, конечно же, спал. Глядя на тебя, трудно подумать, что могло быть иначе…

Мужчина на пару секунд замер, а затем неожиданно резким движением опрокинул бокал с вином. Хрупкий хрусталь, жалобно зазвенев, разлетелся на тысячу осколков.

Он разозлился? Почему?

— Джерт думал таким образом получить твою силу, которая оказалась у меня, — поспешила объяснить я, избегая смотреть ему в глаза. — Но сам лишился своей.

— И ты сбежала от него, потому что он захотел получить свою и мою магию обратно? — перебил Аеск.

— Джерт не знал, как это сделать, но был готов на все. Он поехал к какому-то древнему старцу, который должен был сообщить ему способ…

И я замолчала, потому что лорд-маг засмеялся. Правда, не особо весело, но было видно, что его это позабавило.

— Все-таки жрец довольно-таки посредственный маг, — с усмешкой проговорил Ланфорд. — Не зря он мечтает о моей силе!

— Мы в храме, наоборот, думали, что сильнее Джерта мага нет, — пролепетала я.

— Это каким же надо быть самовлюбленным идиотом, чтобы внушать подобное глупым, наивным девушкам? — Аеск выгнул бровь. — Я не знаю, почему потенциал Джерта перешел к тебе, скорее всего, его зацепило остатками магии моего медальона, но я точно знаю, как заполучить эту магию назад. Смысл ритуала довольно прост и именно его, скорее всего, сообщит Джерту тот старец.

— И что же? — вскинулась я. — Так сделай это и забирай свою магию обратно. Мне чужого не надо!

— Ты не представляешь, о чем говоришь… — сумрачно сказал Аеск. — Я найду другой способ все исправить. До этой поры ты должна остаться в этом доме под моей защитой и покровительством…

ГЛАВА 15. На море и на суше

— Говори, Аеск… — я нахмурилась.

Он сидел напротив меня и молчал, откровенно некрасивый, опустошенный после своего страшного рассказа, но такой… желанный, несмотря на тот ужасный поступок, что он совершил в юности. Я хотела его возненавидеть — и понимала, что не могу. Он ни слова не сказал о том, что сожалеет, но это сожаление стояло в его глазах, будто присыпанных пеплом давнего, застарелого пожара.

Подчиняясь внезапному порыву, я встала, обошла стол и, обняв его, скользнула к нему на колени.

— Нужно задушить тебя. Во время соития. Это стопроцентный способ получения твоей силы, магии и… энергии жизни, — ровно ответил он, не делая движения в ответ, чтобы обнять меня. — Маргери, не надо, пожалуйста… Все в тебе напоминает мне о человеке, из-за которого погибла моя сестра. Если думаешь, что моя ненависть прошла, то ты ошибаешься. Даже сейчас мне в голову лезут мысли, каким образом можно тебя использовать, чтобы причинить Брандону боль. Я ненавижу тебя, Маргери, за то, что ты жива, в то время, как моя сестра уже сгнила в могиле. Я люблю тебя, Маргери, за то, что ты жива и такая восхитительная, о какой я и мечтать не мог. Я хочу убить тебя, Маргери, за то, что я люблю именно тебя. Я хочу попросить твоей руки и не расставаться с тобой уже больше никогда. Вот, что творится у меня в душе, моя девочка. И это только верхушка айсберга.

Он говорил все это ровным и спокойным голосом, и я ужасалась его словам и тоже ненавидела его за то, что лишил меня родителей и так кошмарно распорядился моей судьбой. Но в то же самое время я любила и желала его, Аеск Ланфорд был единственным человеком, кто за все девятнадцать лет моей жизни, отнесся ко мне по-доброму. Хоть и не знал, что я дочь его заклятого врага… Мне отчаянно хотелось, чтобы он ответил на ласку.

Я прижалась к нему теснее, жадно вдыхая его запах мускатного ореха и шафрана, вишни и амбры. Это — танцы на горячих углях из лакированного рояля. Это — холодный дым живучей ненависти. Это борьба не на жизнь, а на смерть в высоких луговых травах.

Мои губы так близко к его губам. Сейчас я понимаю, что его зеленоватые глаза — глаза змеи, они загипнотизировали меня, и я не смогла бы остановиться, даже если бы захотела.

Но я не хотела. И я поцеловала его.

Аеск смог продержаться целых три секунды, а потом ответил на мой поцелуй — жадно, горячо, ненасытно. Его рука скользнула по моему колену, задрала подол и нырнула мне между ног, отчего я ахнула, откинув голову назад.

Он — то, чего я желала сейчас больше всего на свете. Моя необходимость. Враг моего отца — мой враг, не так ли?

Мысли путались, я задыхалась от острого желания, пробравшего с головы до кончиков ногтей, которыми я царапала тонкий лен его рубахи. Аеск обхватил меня за бедра и вместе со мной опустился на пол у камина.

Задрав юбки, я приняла его в себя, и это было так потрясающе и так чудесно — ощущать его под собой и двигаться на нём, рваться ему навстречу. Аеск притянул меня вниз и накрыл мои губы долгим поцелуем, и в этот самый момент я резко выпрямилась и рассыпалась на миллиард осколков по всей вселенной. Я кончила с его именем на устах.