Дочь Монтесумы. Сердце Мира

– Вы, может быть, не знаете, что сердце у индейцев есть символическое изображение чего-то, но чего именно, знает разве один сатана. Я очень заинтересовался и допросил индейца; он сказал мне, что получил монету от старого врача, указал и место, где живет этот пришелец, но здесь соврал мне, так как я тщетно искал его долгое время. Пришлось прибегнуть к хитрости… Я отыскал отца и дочь. И очень просто!.. Я подослал своего доверенного к одному индейцу, который был у старого врача, и через него заманил хитрую лису к себе под предлогом лечения больного ребенка, которым оказался ваш покорный слуга дон Педро!

Дон Педро громко расхохотался, и ему вторили прочие его друзья.

– Когда я запер их с помощью двоих моих людей, то старик пришел в такую ярость и угрожал нам такими проклятиями, что волосы мои встали дыбом, а один из моих подручных, тот самый, который так ловко провернул дело с ребенком, сошел с ума и от страха отдал Богу душу на следующий день. Узнав об этом, другой участник этого дела испугался подобной участи и бежал отсюда… неизвестно куда, так что теперь я один знаю, где спрятаны заморские звери. Я поджидал сына, потому что не могу вполне довериться остальным… Когда мои пленники немного успокоились, я спросил их, откуда они добыли известные мне золотые монеты. Но старик упорно твердил, что он ничего не знает. У меня не было сомнений, что он бессовестно лжет, и я прибегнул к другой хитрости: келья, в которую они были заключены, имела особые потаенные окна в соседнее помещение, – таких тайников много в доме, – откуда можно было видеть и слышать все, что в ней делалось. Я однажды несколько часов провел в подобном помещении, по мне прыгали крысы, но я терпеливо ожидал и наконец услышал разговор между отцом и дочерью, которая подошла к позолоченному распятию на стене.

«Посмотри, отец, как много золота!»

«Это только позолота, а не золото! Я знаю, как это делается, но у нас она употребляется только на крыши и купола… Что бы сказал этот седовласый тиран, если бы знал, что в любом нашем храме имеется больше золота, чем нужно, чтобы пять раз наполнить эту комнату от пола до потолка!»

«Тише, отец! – остановила его дочь. – Здесь и стены могут иметь уши. Только притворяясь, что мы ничего не знаем, можно рассчитывать на спасение!»

– Ну и что же ответил Зибальбай? – спросил сеньор. – Вы, кажется, сказали, что старика зовут Зибальбаем? – попытался он поправить свою неосторожность.

– Зибальбай?! Нет, я ни разу не произносил этого имени! – подозрительно возразил дон Педро. – Ничего не ответил старик. На следующее утро, когда я пришел в клетку, птички уже улетели. Очень досадно, а то я спросил бы у старика, действительно ли его зовут Зибальбаем. Я думаю, что индейцы открыли ему двери и способствовали его бегству!

– То есть как это, дон Педро? Вы только что сказали, что они еще у вас в доме?

– Разве? Значит, я ошибся, как и вы относительно имени. Вино очень крепкое, и оно ударило мне в голову. Теперь выпьем, сеньор, по чашке кофе!

– Благодарю вас, дон Педро, но я никогда не пью кофе на ночь. Оно не дает мне заснуть!

– Все-таки отведайте нашего. Мы его сами производим и гордимся кофе с наших плантаций!

– Для меня это яд, и я не хочу выпить даже одной чашки. Но позвольте спросить: на плантациях работают эти джентльмены, которых я вижу за столом?

– Да-да! Они собственноручно выращивают плантации кофе и какао, занимаются при случае и еще кое-чем другим. А сердца у них самые нежные. Вы не смотрите на их немного грубые лица: сердца у них золотые, и меня они любят, как отца… Впрочем, от вас я не стану таиться. Мы устраиваем здесь самые различные дела… Хорошие времена миновали безвозвратно, но и теперь случается, что милостью Провидения нам кое-что перепадает, и мы бесконечно благодарны Небесному Промыслу!

– Вроде двух американцев, которые напились пьяными и убили друг друга! – сказал сеньор, не всегда умевший держать язык за зубами.

Лицо дона Педро мгновенно омрачилось, оживление от выпитого вина исчезло, сменившись прежним угрюмым взглядом.

– Я чувствую усталость, сеньор, и вы, вероятно, также. Я выкурю еще одну сигару и отдохну в своем гамаке, а вы побеседуйте с остальными джентльменами.

Дон Педро ушел на старое место, а его сын и американец Смит, оба немного выпившие, подошли к сеньору с предложением сыграть партию в карты. Вероятно, они хотели убедиться, сколько у него спрятано денег, но Стрикленд притворился пьяным и сказал, что он потерял большую часть денег на пароходе.

– Вы хотели сказать, что обронили их на дороге, друг, так как забыли о щедром подарке матросам с «Санта-Марии»? Впрочем, в этом доме не в обычае принуждать к игре. Мы можем беседовать и смотреть, как играют другие.

– С удовольствием! – ответил сеньор, присаживаясь к столику играющих.