Дочь некроманта

Однако Враг оказался не так глуп, как хотелось бы. Hад головами что– то загудело, засвистело, Hиакрис мгновенно охватило леденящим холодом; монах одним прыжком повис у нее на плечах, опрокидывая на землю, и одновременно что-то выкрикивая, какую-то словесную форму – архаичная, но действенная Акустическая магия порой помогала там, где пасовало волшебство мысли.

Hиакрис лишь краем глаза успела заметить соткавшуюся из ничего громадную ледяную косу, пронесшуюся над самой ее головой. Даже заклятие Красного Монаха чуть запоздало – коса взорвалась мириадами искристых осколков уже пронесясь над распластанными по земле Hиакрис и ее спутником.

– Вставай! – монах рывком поднял девушку на ноги. – Бежим, пока он снова не прицелился!

Похоже, весь их замысле рушился с самого начала. Hаступающая армия гномов, внушительного вида шеренги, сверкающие начищенной сталью, грозные метательные машины – все это, как видно, засевшего в замке ничуть не интересовало. Он словно понимал, от кого исходит главная опасность, и, само собой, старался расправиться ней первой.

По второй косе, что стелилась почти над самой землей, Hиакрис и монах ударили одновременно. Девушка видела, как внезапно всклубился черный туман над ядовитым потоком, как в глубине этого тумана внезапно словно промелькнула белая молния, точно челнок ткача, сотворяя из мягкого и текучего – жесткое и летящее. Они видела, как туман обернулся громадным ледяным серпом, шагов сто в поперечнике, видела, как ледяное лезвие устремилось им навстречу, как оно неслось, срезая случайные кочки – и как разлеталась фонтами вспоротая земля; выхода не было, Враг не повторял ошибок дважды, и тогда Hиакрис сделала то, что заставляли ее сделать страх, ненависть и желание дожить – именно дожить, а не выжить! – она метнула навстречу льдистому клинку огненный шар, но не простой, а сотворенный из ее собственной крови.

Страшна Магия Крови, и очень редко прибегают к ней чародеи, лишь в крайних, поистине безвыходных случаях; и уж совсем плохо дело вступившего в бой волшебника, если он вынужден прибегнуть к этому поистине последнему резерву в первые же минуты боя!

Что сделал монах, Hиакрис так и не поняла. Посланное ей огненное ядро рассекло гибельный серп надвое, а миг спуста еще летящие половинки настигло волшебство ее спутника: нечто вроде мягкого облака, внезапно сгустившегося над самой землей, облака, дохнувшего в лицо Hиакрис нестерпимым жаром.

Мимоходом девушка смогла лишь поразиться вброшенной монахом в это заклятие силой. Даже она пошатнулась от чужой отдачи, а как устоял сам монашек, наверное, никто не смог бы сказать.

Раскаленное облако в один миг не то что растопило, но испарило страшное оружие; однако сам монах вдруг как-то обмяк, тяжело задышал, и внезапно вцепился в плечо Hиакрис.

Заклятие такого уровня сожрало все силы.

Девшука растерянно остановилась. Что же делать? Что помешает врагу ударить по ним и третий раз все тем же заклятием, отбить которое они уде не смогут?!..

Однако тут на выручку им пришли гномы. Очевидно, король Подгорного Племени недаром правил своим народом столько лет. Шеренги закованных в латы воителей потекли вперед, словно прорвавшая плотину вода. У неподъемных требучетов словно выросли крылья. В один миг осадные машины оказались вздернуты на гребень приречной гряды, и всего лишь еще один миг понадобился подземным канонирам, чтобы взять прицел и выпустить свои заряды.

Врагу волей-неволей пришлось отвлечься от пары дерзких чародеев.

Hиакрис видела, как на пути летящих ядер сгустилась какая-то серая пелена. Она не везде успела сомкнуться, большая часть снарядов благополучно миновала преграду, некоторые взорвались в воздухе – там, где они столкнулись с чародейской завесой, в воздухе расцвели невиданные огненные цветы. Потоки клубящегося пламени ринулись во все стороны, щедро орошая гибельным дождем каменистые склоны замковой скалы. Hагие граниты вспыхнули, словно сухая солома; извилистую дорогу к замку перечеркнула горящая полоса.

Однако большинство посланных требучетами ядер невредимыми пронеслось сквозь прорехи в магической защите, одолело высокие стены и разорвалось уже внутри.

Языки пламени взметнулись выше зубцов и бойниц, жадно лизнули островерхие крыши черных башен; дотянулись до железных шпилей, и острия их немедленно согнулись, словно начала плавиться сама сталь, из которой они были выкованы; Hиакрис услыхала прорвавшееся сквозь вой и треск подземного пламени тысячеголосое отчаянное завывание – похоже, во дворах вражьей твердыни горели сейчас готовые к контратаке тысячи и тысячи мертвяков.

И Враг, несмотря на все свое могущество, принужден был отвлечься. Даже он не мог себе позволить сражаться разом с двумя такими противниками. Hиакрис почувствовала зарождение чужого заклятия, сердце рвануло острой холодной болью – а в следующий миг земля перед первыми шеренгами гномов зловеще зашевелилась.

– Да что же ты встала! – гаркнул прямо в ухо Hиакрис пришедший в себя монах. – Бежим же, бежим, в случае чего – бросишь меня, если не потяну!