Дочь огня

— Конечно, нелегко, но у него и среди джадидов свой человек есть, — засмеялась Мушаррафа.

— Ха-ха-ха! — засмеялась вслед за ней и Мухаррама. — Ну и Замонбек, вот это умница, прямо за корень ухватился! Как бы хоть напоследок посмотреть на них, на этих джадидов?

— Это будет в воскресенье, в русский праздник. Ну а мой приедет туда на день раньше, чтобы всех захватить.

— А это не опасно вашему уважаемому супругу?

— Нет, с ним будет много людей.

Служанка внесла большую фарфоровую миску с лапшой. Подруги выпили еще по пиале вина…

После захода солнца приехал Замонбек со своим наперсником и застал подруг спящими. Он долго стучал в дверь, пока жена не проснулась. Она попросила его пройти в сад, потому что в доме спят.

Замонбек вышел в сад, сердито похлестывая нагайкой по голенищам. Это был высокий, смуглый мужчина с густой окладистой бородой, длинным крючковатым носом и низким лбом. Большие, чуть навыкате глаза горели мрачным огнем. Одет он был в обычную для того времени одежду человека высшего сословия: каршинский бекасабовый халат, подпоясанный черненым серебряным поясом, на ногах мягкие сапоги с загнутыми носами, на голове туго скрученная белая чалма. Вскоре появилась и сонная Мушаррафа. Замонбек сразу заметил, что она выпила.

Это явно не улучшило его настроения.

— Кто это в такой холод приезжает спать в сад? — зло спросил он. — Что, вам в городе негде выспаться?

— А что страшного? — с трудом заставляя себя улыбнуться, ответила Мушаррафа. — Мы целый день гуляли, ну и устали, поужинали, легли отдохнуть, и все трое задремали… А что у вас случилось, что вы приехали сюда?

— По тебе соскучился, — буркнул Замонбек, идя к хаузу. — Мне сказали, что ты поехала с Мухаррамой Гарч, вот и приревновал.

— Да что с вами? — притворно удивилась Мушаррафа. — И к женщинам начинаете ревновать, прости меня господи!

- Что такое Мухаррама, я хорошо знаю, от нее лучше быть подальше.

Ну вот, с приятельницами не водись, в гости не ходи, с людьми не нпречайся, сиди всю жизнь одна дома.

Вот управлюсь с делами, тогда буду часто дома, — сердито ответил. — Ну ладно, собирайся, поедем в город. Зайду к управляющему, к нему дело есть.

— А может, переночуем здесь?

— Нет, нет, поехали домой.

Через полчаса супруги поехали в город, а гости решили остаться, чтобы утром еще погулять. Допоздна сидели они с женой управляющего и служанкой Мушаррафы в гостиной, пили чай, ели арбуз и болтали.

Когда Магфират сняла с себя платье, Мухаррама заметила у нее на плече большой синяк.

— Что это у вас? — спросила она.

— Это от кулаков проклятой Фирузы. Помните, как меня стукнула у родника Айюб? Я, конечно, тоже в долгу не осталась, да только силы у меня не те…

— Ай-яй-яй, — соболезнующе заохала Мухаррама, — чтоб у нее руки отсохли…

— Ничего, я еще этой нищенке покажу. Я выгнала их на улицу, да, говорят, они поселились у Оймулло Танбур. А сегодня проклятый Асо не принес мне воды. Пришлось мужу договориться с другим водоносом. Но я им этого не забуду, они так легко от меня не отделаются. Я уже кое-что придумала. Вы слышали, Мушаррафа сказала, что Замонбек решил уничтожить в Кагане всех джадидов. Уж наверно и Асо тоже с ними связан. Во всяком случае, я скажу это Замонбеку, и он с ним разделается.

— Это вы хорошо придумали, — засмеялась Мухаррама. Замонбек быстро с ним управится. Так ему и надо! Не сумел с вами поладить, пусть с ним Замонбек ладит.

Обе женщины засмеялись.

С тяжелым бурдюком за спиной Асо подошел к дому Камоледдина Махдума. Ворота были открыты. Постояв в нерешительности, Асо постучал, но никто не показывался, он вошел во внутренний двор. Там он увидел слугу Махдума — мулло Шарафа. Присев на корточки под окном, мулло Шараф явно подслушивал разговор, который велся в комнате. Услышав шаги, мулло Шараф вскочил, сделав вид, что собирается вытереть стекло.

— Тебе кто дверь открыл? — спросил он подошедшего Асо.

— Была открыта.

— Вот проклятая невестка! — раздраженно пробормотал мулло Шараф. — Чертова жидовка выскользнула так тихо, что я и не слышал. Но ты, наверно, столкнулся с этой торговкой в дверях, да?

— Нет, — коротко ответил Асо.

Он опустил на землю тяжелый бурдюк и начал заполнять хумы. В это время из комнаты вышли Камоледдин Махдум и Мухаррама Гарч. Асо поздоровался с ними и хотел было уже уйти, но его остановил Камоледдин:

— Подожди, у меня к тебе есть дело.

Асо остановился у суфы, сложив на груди руки.

Проводив Мухарраму, Камоледдин хотел вернуться к суфе, но Асо уже шел ему навстречу. Опасаясь, что мулло Шараф подслушает их, Асо решил разговаривать у ворот. Они и не подозревали, насколько нелишней оказалась эта предосторожность.

Мухаррама приходила предупредить Камоледдина, что Замонбек напал на след джадидов. Камоледдину надо было срочно предостеречь своих друзей.

— Ты, кажется, живешь сейчас у ювелира Тахир-джана? — спросил Камоледдин у Асо. — У меня к тебе просьба: сходи домой и скажи Тахир-джану, чтобы он зашел к ака Махсуму и Алимходже, и пусть они сразу идут ко мне. Есть важное дело. Я бы, конечно, мог послать к ним мулло Шарафа…