Дочь олигарха

Находит целую страницу, которую сделала Бьянка. Если не считать фотографии, которую Бьянка выбрала для альбома, Таш толком на эту страницу и не смотрела. Да и с чего бы ей? Всех интересовали только страницы мальчиков. Всех интересовало только то, каких девочек мальчики чаще других называли в номинации “Свидание мечты” (Зоуи, Таш и Тиффани показали тут неплохие результаты, и ни один мальчик не выбрал Бекки с плохими волосами), ну и еще – рейтинг привлекательности девочек (опять: Тиффани, Таш, Зоуи – места 1, 2, 3). Прочитать страницы друг друга никому как-то не пришло в голову, и сейчас Таш понимает, до чего это глупо, ведь они наверняка упустили как минимум еще одну возможность посмеяться над Бекки с плохими волосами и подумать, в чем еще можно попробовать подражать Тиффани. Но тогда мистер Хендрикс очень быстро забрал у них альбом и отнес на почту, а потом…

Таш наклоняется поближе к Калебу и впервые смотрит на страницу Бьянки. При этом ее голая рука касается его, и он, дернувшись, отстраняется. На странице – удивительный акварельный рисунок озера: в смысле, когда она вообще могла успеть это сделать? – а на поверхности озера плавает тело с бледными волосами цвета физалиса – очевидно, принцесса Августа, но в руках у нее не мертвый цветок, как на картине, которую скопировала Бьянка, а черный сверкающий драгоценный камень.

– Она говорила об этом с нашим семейным психотерапевтом, – говорит Калеб.

– О чем?

– О мертвой принцессе, чье тело плывет по озеру. И о черном бриллианте. Она все это придумала, типа…

– Но ты же знаешь, что придумала она не все? – спрашивает Таш и указывает на картинку. – В смысле, это принцесса Августа, основательница нашей школы. А этот драгоценный камень ей, судя по всему, подарил некий султан, который…

– Который ее изнасиловал и…

– Обесчестил. Мы, честно говоря, предпочитаем слово “обесчестил”, оно сексуальнее.

Калеб бросает на Таш мрачный озадаченный взгляд, как будто бы она сама – часть безумной акварели Бьянки, изображающей реальность, которой нет и никогда не было. Светлая челка падает ему на лицо, он отбрасывает ее рукой. Скулы у него как у богатых, а вот глаза – бедняцкие.

– И прикольнее, – добавляет Таш и подливает из чайничка чаю.

– О господи, – говорит Калеб. Внезапно он бледнеет еще больше и поднимается. – Слушай, мне надо…

Он оставляет куртку и уходит в сторону туалета. Но сколько времени нужно мальчику-тинейджеру, чтобы пописать? Его нет минуту, две, пять. Таш снова подумывает, не заказать ли куантро. Хмурится, потом улыбается, потом снова хмурится. Тут большое зеркало, в котором было бы здорово сделать селфи, но, наверное, сейчас не самый подходящий момент. Он там что, еще и основательно покакать уселся? Или плачет? Наконец он возвращается, глаза еще краснее, чем раньше, а руки – Таш только сейчас это замечает – алые, воспаленные руки. Мокрые от воды. И шелушатся, кожа облезает и местами кровоточит. Он садится.

– Ты вообще… – начинает Наташа. Она хочет спросить, все ли у него ОК, но это слово вдруг кажется чересчур маленьким, а голос ее звучит о-боже-как-громко, и…

На стене тикают часы. Он сейчас уйдет? Наверняка. Берет в руки куртку, разворачивает ее. Но нет. Оказывается, ищет что-то в карманах. Ингалятор. Прыскает себе в горло, убирает обратно в карман. Кладет куртку рядом с собой. Аккуратно свернутую.

– Ты знаешь, откуда взялся бриллиант? – спрашивает Калеб.

Таким тоном, каким спросил бы умирающий от скуки учитель. Умирающий от скуки учитель в жарком классе, где все уже почти уснули. Умирающий от скуки учитель, который знает, что они всегда будут знать больше, чем ты, но что знание это всегда будет смертельно скучным. Хотя в данном случае это, конечно, не так.

Таш хмурит брови.

– Он настоящий?

– Да.

– Так откуда же?

– Из Индии, наверное. Украл из храма какой-нибудь солдат, продал кому-то из первых олигархов, а тот…

– Олигархов? Но…

– В прошлом тоже были олигархи.

– Ясно.

– Султан (который, вполне вероятно, никаким султаном и не был, если верить гуглу), судя по всему, отдал его принцессе Августе в обмен на ее чистоту. А потом, как утверждала Бьянка, она его в отчаянии выбросила, вот он и оказался на дне озера на территории второсортной частной школы для девочек в Хартфордшире.

– Подожди. Ты говоришь, черный бриллиант в озере?

– Я говорю, что все это неправда.

– Но Бьянка так думала?

– Не знаю. Ты же учишься в этой уродской школе. Как сама думаешь? – И, не дождавшись ответа, Калеб продолжает: – Что бы она там ни думала, мне она говорила, что, если ей удастся прикоснуться к этому черному бриллианту, ей станет лучше. Она даже просила у отца денег на то, чтобы осушить озеро, как будто ему могло взбрести в голову тратить деньги на такую чушь.

– Ладно, то есть черный бриллиант предположительно находится на дне нашего озера. В таком случае… Подожди, ты что, хочешь сказать, что она нырнула, чтобы его достать? И из-за этого утонула?

– Я не знаю. Но так написано в ее свидетельстве о смерти. Несчастный случай. Все лучше, чем анорексия, скажи?